Это всего лишь осень – мир пропах ей, пропитался насквозь. Как она приходит в город, ты не замечаешь, но через некоторое время ее становится слишком много, она почти заполняет все пространство, выталкивая тепло, свет, а вместе с этим и тонкие нити радости. Он стремительно шагал, словно в бессмысленной попытке вырваться из этой осени, попасть обратно в тепло и долгие, долгие дни. Он любил ходить именно так – почти бежать, чувствуя на губах привкус ветра; это почти полет, безграничная свобода, а за спиной, кажется, уже появились крылья и не имеет значения то, что вокруг – картинка меняется с невероятной скоростью, осыпается паззлом с надломленными гранями.
Девочке пришлось почти бежать, что бы нагнать его и где-то в душе кольнуло легкое чувство вины, от которого впрочем, не осталось и следа.
Она все что-то говорила. Про Силу, про Систему, Бойцов и Жертв; слова смешались в голове в знатную кашу и на разные голоса перекрикивали друг друга, ехидно и весело, заставляя его чувствовать себя законченным психом. Он уже не был ребенком, которого проняли бы рассказы о волшебстве и прочих чудесах, он вырос из возраста, в котором верят в сверхъестественное. Но … Пальцы обхватили запястье правой руки, до боли сжимая буквы, которые перекрывали весь здравый смысл и весь скепсис.
Телефон опять подал признаки жизни и Тиа закатил глаза к небу, не сбавляя, впрочем, шага. Прижатые к голове ушки, хвост, метнувшийся из стороны в сторону, раздражение, вспыхнувшее и тут же угасающее – он почти привык к тому, что ее эмоции скользили по его коже и тонкими иголочками кололи нервы.
Он прикрыл глаза, вдыхая чуть горьковатый воздух…
Где-то внутри свернулась клубочком усталость, такая беззащитная и несчастная, что ее хотелось прижать к груди и пожалеть. Усталость была похожа на маленького дымчатого котенка, цвета утреннего тумана, цвета зимних сумерек в лесу. Она выпускала коготки и впивалась в его сознание, рождая легкие судороги мыслей – они давно должны были треснуть и рассыпаться, но оставались целыми вопреки всему.
Сегодня он не заснет. Не сможет отдохнуть, не сможет выкинуть из головы все произошедшее и происходящее. Это будет долгая ночь, взгляд в темное небо освещенное огнями неоновых реклам, будут бесконечные сигареты и даже кофе, от которого раньше клонило в сон, не сыграет своей роли. Он знал, что стоит ему закрыть глаза, как сейчас, и перед ними возникнут эти буквы, пульсирующие болью, на руке; стоит закрыть глаза и появится она – хрупкая и прозрачная, тень на белоснежной стене, девочка с ровным голосом и ворохом эмоций, разрывающим его на осколки, на колкие льдинки из которых не сложить ничего стоящего.
Горький, горький воздух. Он открыл глаза, стремясь уйти из этого места, из этого парка, в котором его жизнь разделилась на прошлое и настоящее, а грань между ними оказалась невероятно широкой.
Рассказ продолжился, слова, выдыхаемые Азарни, вплетались в ветер и кружились вокруг – их было слишком сложно осознать, принять оказалось еще сложнее. Словно сюжет какого-то глупого фильма, а он в нем едва ли не главный герой.
-… Впрочем, Связь - это нечто... большее. Также считается, что может существовать лишь двое человек с одинаковым Именем, и если один из Пары погибает или решает разорвать Связь, то это по сути... крах всего.
Она идет быстрее, оказывает рядом, плечом к плечу. В ее волосах теряется луч солнца и это выглядит так странно и так завораживающе, что он некоторое время сосредоточенно разглядывает его, подавляя в себе желание, коснуться, забрать этот луч себе.
- Мое Истинное Имя - Nameless, Безымянная, и, можешь попытаться поверить на слово, я запуталась в паутине этого абсурда ничуть не меньше, чем ты сам. Три года назад я..
С каждым словом приходит боль. Она густая, обволакивающая все существо; она всепожирающая, не оставляющая после себя ничего целого. Словно тяжелая болезнь,  от которой нет способа излечиться. Она везде, в словах, в ней, в нем, в воздухе кругом – и нет возможности вдохнуть, лишь слушаешь, как шумит в висках и удар за ударом сердце зачем-то перекачивает кровь. У этой боли нет имени и нет лица, она подавляет все и… зачем жить, когда есть она? Боль…

Когда кто-то уходит, не важно на время или навсегда, чувствуешь злость и обиду, а уже после начинаешь чувствовать боль и тоску. Но вначале всегда злость и обида. Это Ребенок в твоем сознании протестует против такого положения дел, его нельзя оставлять, его не имеют права оставить и какими бы ни были обстоятельства, он не может смириться. Но потом, всегда появляется боль. И она не поддается контролю, ее нельзя заместить чем-то, она всеобъемлющая и если поддаться ей, то можно потеряться себя. Когда кто-то уходит… Это всегда грустно. Когда кого-то теряешь, что-то в тебе умирает. Что ты знаешь о боли?

-Знаешь... она носила солнце в себе, чтобы освещать его светом других.
Он останавливается, заставляя себя выкинуть все мысли из головы и просто дышать. Где-то там, в ней, рождаются слезы, что бы умереть, так и не появившись на свет. Нить, та нить, что протянулась между ними, сдавила сердце - остро-остро, льдом в вены, холодом по позвоночнику.
Что ты знаешь о боли?
- Мне жаль, - пустые слова, где-то далеко-далеко, за границей этого мира, сказанные отрешенным голосом.
Он касается кончиками пальцев – холод, холод – ее виска. Пальцы скользят вниз – легко, едва уловимо, словно в бессмысленной попытке что-то понять, словно в глупом желании унять эту боль, от которой не спрятаться, не уйти.
Прядь волос с ее лица в сторону. Где-то там рождается вечер. Он убирает руку, опасаясь, обидеть или задеть – впервые в жизни.  Отворачивается в сторону.
- Nameless. У меня это… имя появилось на запястье… Жертва… - он вспоминает слова Сатоме-сан и паззл начинает складываться в картину. – Я твоя Жертва?
Взгляд в пустоту.
Как все глупо. Я не усну сегодня ночью.
Он рыщет в карманах в поисках сигарет, даже не пытаясь расставить все услышанное в своей голове. Только лишь пытается подавить все эти эмоции, которые не имеют к нему никакого отношения. Пытается и понимает, что это бессмысленно.
Что ты знаешь о боли?