Тихие легкие шаги нарушили тишину рощи. Приказ матери давно уже исчерпал свою силу, но Шики все равно временами переходила на бег, напуганная возможностью быть схваченной кем-либо и доставленной к отцу. Споткнувшись о корень, девочка удержалась за ближайшее дерево и осторожно села возле него на землю, тяжело дыша. Надо было отдохнуть хоть сколько-нибудь, хотя страх сжимал сердце ледяной рукой. Только сейчас она начала осознавать, что она оказалась одна в незнакомом месте без еды, телефона и средств к существованию. Из всего перечисленного больше всего беспокоило отсутствие еды. Почти сутки прошли с тех пор как она проснувшись хлебнула из железного таза в своей темнице воды с размоченным в ней хлебом и Энми буквально тошнило от голода. В голову не приходило ни одного варианта решения ситуации. В прошлый раз она все-таки сбежала под конец лета и вокруг можно было найти множество плодов и ягод, а сейчас зимой... Девочка прикрыла глаза и едва не заплакала. Спать тоже хотелось, но ведь здесь могут быть опасные люди. С другой стороны нервы были так напряжены, что она была уверена, что услышит шаги любого кто к ней подойдет. Роща дарила покой и холод. Закусив губу, Шики свернулась калачиком в корнях старого большого дерева. Холод пересиливал желание спать, но сил идти дальше просто не было. Как говорится, из огня да в полымя. Избежав одной смертельной опасности, ей казалось, что она попала в другую, не менее смертельную. В конце концов, если она не придумает что делать, то просто умрет от холода или от голода. Хорошо хотя бы то, что смерть от жажды ей не грозила. Рядом с рощей она совершенно ясно видела озеро из которого при желании можно было напиться. Кстати, о напиться. Шики вспомнила, что жутко хочет пить и не пила столько же сколько не ела. Ей показалось, что если она сейчас выпьет очень много воды, то ей будет не так сильно хотеться есть. Встав, девочка подошла к озеру и присмотрелась. Вроде бы вода не грязная. Нет, пить хочется так сильно, что уже все равно. Склонившись к озеру, она зачерпнула воды руками и выпила, потом еще и еще и так до тех пор пока не почувствовала, что больше пить уже не хочется. Вернувшись к старому дереву, Шики снова свернулась калачиком у его корней и разрыдалась. Ей казалось, что надо идти дальше, но она просто не могла этого сделать. Незаметно для себя, проплакав целую вечность, как ей казалось, она уснула, лежа на земле и вымотанная до предела.

Вздрогнув, Шики открыла глаза. Кто-то приблизился к ее убежищу настолько близко, что она почувствовала это даже сквозь глубокий сон в который провалилась сама того не заметив, но сейчас шаги раздались слишком близко, слишком отчетливо и сон как рукой сняло. Какое-то мгновенье хотелось вскочить и убежать, но порыв исчез как только она вскочила. Все мышцы взвыли, моля о пощаде, ноги отказывались даже просто идти, не то чтобы бежать. От резкого рывка корочка на ранах разошлась и бывшее когда-то белым кимоно, секунду назад казавшееся просто грязным, вновь окрасилось на спине и плече багровым. Шики скривилась и всхлипнула чуть согнувшись и замерев от боли, с ужасом глядя на стоявшего неподалеку незнакомца. Манеры как-то резко порастерялись от боли и вместо вежливого внятного разговора, искаженное болью о раны на лице, вырвалось почти истерическим криком:
- Нет! Не подходите! - относительно здоровая левая рука метнулась вперед словно пытаясь отгородиться от приближающегося зла, - Я лучше умру здесь от голода, чем вернусь домой! Мне мама сама сказала бежать! Не забирайте меня, пожалуйста!
На глазах снова выступили слезы, Энми резко отдернула руку и принялась нервно потирать запястья ан которых виднелись синяки от кандалов. Шики даже в голову не приходило, что этот человек может быть здесь вовсе не для того, чтобы вернуть ее отцу. Она была уверена, что Фудо уже сообщил всем кому мог, что его дочь снова сбежала и дал всем ее подробное описание, а то и фотографию показал. Если, конечно, только мама его не победила. Но как? Ведь она - волшебница, умеющая только заставлять себя слушаться. Но может она заставила отца ее послушаться? Или может позвала своего друга, который был таким же колдуном как и отец и мог творить настоящие чудеса. Дрожащая девочка присела возле корней дерева на корточки, продолжая испуганным взглядом больших черных глаз следить за незнакомцем и всхлипывая. От все еще сырого кимоно и от спанья на земле было жутко холодно, да и не лето на улице. Влажные волосы повисли грязными прядями, одна из прядок прилипла к ране на щеке. Несмотря на почти полностью смытую водой грязь когда она пришла сюда, сейчас грязи на ее теле и одежде прибавилось, потому что земля на которой она спала была мокрой после прошедшей грозы и не успела еще до конца высохнуть.
"Надо будет вымыть в озере как только этот человек уйдет, если, конечно, мне снова не придется бежать... Мамочка, что же мне делать?!"

Успокаивающее слова, осторожные медленные шаги, негромкий голос... Все это словно заворожило, так же как и теплая ладонь, дотронувшаяся до ее руки. Интуиция почему-то подсказывала, что это человеку можно верить, разум кричал, что надо бежать пока не случилось чего-нибудь пострашнее возвращения домой. В итоге Шики замерла как напуганный зверек. Взгляд больших черных глаз быстро обежал незнакомца с головы до ног и чуть задержался на отсутствующих ушках. Энми открыла рот, хотела что-то сказать, но только вздохнула со странным завывающим звуком и, уставившись в глаза парню, вытерла рукавом кимоно слезы, задумалась на секунду, стерла кровь, текущую из раны на лице. Девочке внезапно стало очень стыдно. Никто, кроме дедушки и, пожалуй, матери еще не разговаривал с ней так по-доброму, так вежливо, так... словно действительно очень хотел помочь. Никто и никогда не был с ней таким. Шмыгнув носом, Шики опустила правую руку, левую оставив в руке парня, смущенно чуть опустила глаза.
"А ведь я совсем грязная", - со стыдом подумала она, - "Не так ведь принято разговаривать с гостями и не так принято их встречать, не в таком виде уж точно. Может стоит извиниться и быстро искупаться в том озере? Как же болит плечо. Не, надо что-то сделать, чтобы не случилось ничего плохого. Или не надо. Я запуталась, но страх уже уступает место стыду. Мамочка, помоги мне! Ладно, все по порядку. Надо вспомнить манеры, которым научил меня отец, потому что если он узнает, что я поступаю иначе, не миновать мне новых наказаний."
Энми набралась мужества и поклонилась, выпрямив спину и стараясь не зарыдать от боли в голос. И так уже слезы полились, но страх перед отцом все усиливался и Шики продолжила.
- Прошу прощения за столь холодный прием, я неправильно восприняла Ваше присутствие. Здравствуйте. Тем не менее, я не хочу, чтобы Вы питали какие-либо иллюзии. Хочу предупредить Вас, что я колдунья и Вам не удастся мне навредить. Если же у Вас нет дурных намерений, то умоляю Вас простить меня за подобные подозрения. Если Вам угодно, Энми Шики к Вашим услугам. А сейчас прошу извинить меня, но мне необходимо дойти до озера, чтобы принять вас в более подобающем виде.
Несмотря на красивые слова и натянутую улыбку на лице, в голосе явственно слышались рыдания, а из глаз текли слезы. С трудом удержавшись от того, чтобы не прижаться к незнакомцу, чтобы хотя бы согреться, Энми отняла руку и с обреченным выражением на лице пробежала пару шагов и нырнула в озеро. Возле берега оказалось сразу глубоко. Изо рта вместо крика вырвался огромный пузырь воздуха, а слезы потекли с новой силой. Дело в том, что это было зверски холодно и больно. Насилу вынырнув на поверхность, девочка принялась усердно оттирать от себя грязь, кровь и вымывать гной из ран. Как ни странно, но после воды воздух резко оказался удивительно теплым и только порывы ветра заставляли вздрагивать о холода и погружаться чуть глубже в воду, хмуро глядя на окружающую природу. Все вокруг казалось умирающим и каким-то грустным, опавшая листва, поникшие ветви деревьев, сбросивших свой последний наряд, влажная земля и даже вода озера в которой она находилась. Попытку смыть с лица слезы она оставила как только поняла что не может перестать рыдать. Рану на лице жгло как раскаленным металлом когда соленые капельки попадали на нее и от этого становилось еще хуже. Энми уже закончила оттирать грязь с тела и принялась хоть как-то отстирывать кимоно когда поняла что больше не может сдерживаться, сложила руки на берег, голову на руки и в голос зарыдала. Все навалилось на нее одновременно и отпустивший было страх при появлении незнакомца, появившись вновь неожиданно, словно чертик из коробочки, поверг ее еще ниже. Девочка очень волновалась за судьбу своей матери, боялась, что отец ее победит и побьет, боялась, что напарник матери (веселый и живой колдун по имени Асагами Хару, вечно даривший девочке подарки и постоянно смеющийся над чем-то) умрет, пытаясь защитить свою Пару, что сестра, лежавшая на полу в коридоре больше так и не очнется, что ее, Шики, кто-нибудь снова побьет или посадит на цепь, что она в конце концов просто умрет от голода.

На какую-то секунду удивление помогло даже забыть о боли и страхе. Незнакомец сначала вытащил ее из озера, потом высушил ее кимоно, что означало, как минимум то, что он тоже умеет колдовать, вот только Шики еще никогда не видела, чтобы колдовали без слов. Страх железной рукой сжал горло, но уже через секунду уступил место боли, разбившей мир в ее глазах на тысячу осколков. Человек подхватил ее на руки и когда его руки коснулись спины... В глазах на какое-то время потемнело, от боли затошнило еще сильнее, разум отказывался что-либо соображать скованный, измученный, напуганный. Ветер взметнул черные все еще мокрые волосы, понес куда-то вдаль, кажется, вместе с сознанием, но мысли все еще судорожно метались в голове, наполненной болью. Разновцветные листья вихрем неслись мимо, задевали лицо, руки, ноги, касались губ, уносясь куда-то вдаль, кажется в небо, покрытое облаками.
"Снова дождь? Люблю его, но не сейчас, сейчас же так холодно. Кажется, слезы уносятся вдаль вместе с этим ветром. Небо тоже плачет, оно страдает по какой-то своей причине. Возможно, дело и в нас, людях. Мамочка, как же холодно без тебя."
Юноша что-то сказал.
"Что же это было? Что он сказал? Не бойся? А до этого он просил посмотреть на него? Ну чего я там не видела? Мальчик как мальчик, насмотрелась уже. Да отпусти же мою спину, садист. Неужели действительно приятель отца, решивший хитростью заманить ее в ловушку?"
Тихо застонав, Энми вцепилась в плечо незнакомца руками и наконец оторвала спину от его руки, избавив себя от этой каторги. Боль начала постепенно уходить. Очень хотелось снова уснуть. Во сне не так больно. Чуть повернув голову, она смотрела на свое плечо, точнее на кровавое пятно, появившееся там после купания.
"Словно жуткие красные цветы. Надо... помнить о манерах. Нет, ничего не хочу! Ничего не надо! Мама же говорила, что нужно верить интуиции, а она подсказывает, что он не врет. Как же холодно! А он... такой теплый."
Только сейчас девочка заметила, что от холода ее колотит. Перед глазами все еще стояла мгла, созданная слезами. Мир расплывался при взгляде сквозь соленые капельки. Казалось, что каждый вздох объединяется с ветром и уносится в никуда. Голоса природы, долетавшие отовсюду, казалось, не касались сознания, а деревья строго и безразлично смотрели на девочку и юношу у своих корней. Они наблюдали, чтобы молчать вечно. Одиночество накрыло Шики с головой. Мир казался слишком холодным и чужим.
- Вы... хотите защищать меня, о прекрасный благородный самурай-колдун? - тихо произнесла она, прижимаясь к нему, съеживаясь в комочек и пытаясь согреться. - Я, наверное, не против, но вообще это надо вроде спрашивать у папы.
"Зачем я это говорю? Я хочу развеселить его или хочу услышать "да"? Никакие наказания мне не помогут. Я все равно забуду про манеры, если чувствую, что наказания не последует." - подумала Энми, уткнувшись в плечо молодому человеку и тихо рыдая. - "Мамочка, Хикару, держитесь, пожалуйста. Почему я не могу вернуться? Почему не могу просто вернуться и сделать все, что угодно, чтобы отец не причинил им вреда? Почему я так боюсь? А дома остался мой плюшевый пони, моя любимая игрушка с которой я спала все это время."
Вот на этой мысли и исчерпались последние остатки смелости маленькой девочки.
- Я хочу домой и чтобы папа не сердился, - тихо прорыдала она в плечо незнакомцу, почти не осознавая, что говорит это вслух, - А вдруг сестичка умерла? А вдруг папа побьет маму и посадит в темницу как и меня? А вдруг мамин колдун умрет? Я хочу домой! Я хочу, чтобы мой плюшевый пони был рядом!
Обнимая Сэлти за шею, она продолжала рыдать ему в плечо все громче и громче, все крепче сжимая руки, грозя просто задушить бедного парня, а ветер вокруг становился все сильнее и сильнее. Грозовые тучи быстро наползали на небо, сгущая тьму. Энми знала, видя сквозь челку, что там, вверху, сейчас настоящий ураган. Ветер с неимоверной силой гонит вперед тяжелые облака, готовые пролиться ливнем, молния может сверкнуть в любой момент и сердитый гром непременно поддержит ее страшную силу. Она всегда чувствовала грозу чем-то величественным. Хотелось оттолкнуться от земли, взлететь в небеса и закружиться в шторме, несясь туда, куда повлечет ее ветер, а он обязательно повлечет ее туда, куда зовет сердце. Даже одиночество отступило, несмотря на кошмар вчерашней ночи когда она бежала сквозь грозу. Шики всегда была уверена, что может, главное набраться желания, наполнить им все свое существо, сделать себя самим этим желанием, тихонько взмахнуть рукой и выдохнуть слова, которые подскажет сердце и шторм подхватит ее и понесет. Мать ведь что-то говорила насчет восприятия. Главное - верить или не верить. И колдун ей этот не страшен, потому что достаточно не поверить в его силу настолько сильно, что она не причинит ей вреда. Слезы незаметно иссякли, перед глазами парили чудные видения, несмотря на то, что она все еще осознавала все, что происходит вокруг, ей все сильнее и сильнее хотелось оторваться от грешной земли и воспарить в небесах, подвластной штормовому ветру. Когда еще шанс представится.
"Если это друг моего отца, то мне конец. Мне уже все равно. Главное, что я вернусь домой. Мамочка, я так скучаю по тебе! Я, кажется, вспоминаю как ты говорила мне, что если я хочу воплотить воображение в жизнь, то мне надо просто сосредоточиться, возжелать, поверить и сказать... Что же она говорила сказать? Я так хочу это вспомнить. Может, я тогда смогу и мамочку как-нибудь выручить и спасти сестричку и Хару или хотя бы узнать все ли с ними хорошо. Мать рассказывала такие сказки, а вдруг эти сказки правда? Она говорила, что люди бескрылы в отличие от йокай и они, но именно бескрылые ками повелевают штормами, так почему бы и людям не попробовать? А я ведь колдунья. Только тогда в темнице у меня ничего не получилось. А вдруг не получится и сейчас? Я этого не перенесу, но ведь пока не попробую - не узнаю, так ведь? Что же мне делать? Я больше боюсь или я больше хочу?"

Отредактировано Enmi Shiki (2011-02-13 15:25:57)