- Я не люблю детей.
Кагами часто говорил это и тут же улыбался, когда на него сыпались «Вы же учитель! Как так возможно?». В молодости, когда у него еще было желание в словесных перепалках доказывать свою значимость, Дайске отвечал, что педагог вовсе не обязан любить детей, главное, это их уважать. Сейчас же, он чаще легко улыбался особенной улыбкой, которая словно говорила «Вы еще молоды. Однажды поймете». Перед этой улыбкой многие смущались и переводили тему разговора. А кто-то продолжал допытываться и удивляться дальше.
Иногда Дайске-сенсею казалось, что его чувства могут понять лишь те, с кем он периодически разделяет время в учительской за незатейливыми беседами и чашкой спасительного чая. Учителя на перебой жаловались на неуклюжесть, недалекость, некультурность своих подопечных. Наверное, если бы кто-нибудь хочет узнать весь ужас о современных детях, то обращаться следует именно к учителям школ. Только они могут перечислить и в красках расписать, какие же ученики шумные, грубые и глупые.
Определенно, Кагами не любил детей. Но наряду с этим, у него присутствовал ряд других положительных эмоций к этим юным созданиям. Интерес, терпение, желание раскрыть потенциал, научить, понять. Это все казалось куда более важным в его профессии, чем слепое «любить», чувствовать, но не сознавать.

Для всех любимое время в школе – это, когда уроки уже закончились. Ученики и учителя спешно покинули стены учебного заведения, отдаваясь воле и своим пристрастиям, будь то сигарета, выкуренная за углом здания или беседа с другом, когда не надо заботиться о громкости голоса и проявлений эмоций.
Коридорам и классам остается тишина и – если повезет – чистота.
Дайске  шел вдоль ряда дверей, что вели в классные комнаты. Сейчас они пусты и усталы, а завтра вновь будут вмещать в себя десятки учеников. Шаги у мужчины были тихими, хотя тот шел свободно и не старался бесшумно передвигаться. Тени от оконных рам крестами ложились на пол, и учитель задумчиво прослеживал их очертания, словно считывая и уличая в совпадении.
Одинаковый рельеф стены слева, за которой находились классы, нарушила приоткрытая дверь. Дайске не был педантом и вполне мог пройти мимо чего-то, что не вписывалось в общую картину или нарушало гармонию порядка. Но дверь стоило прикрыть. Ускорив шаг, он приблизился к комнате, что открывалась за незакрытой дверью.
Историк взялся за ручку двери, окинув мимолетным взглядом помещение внутри. Обычный стандартный пустой класс. И если заглянуть в него, то не найти и пяти отличий от любого другого  на этом этаже. Впрочем, Кагами на сей раз ошибся. Комната не была пуста. В ней кто-то находился.
Мальчик. Маленькие аккуратные ушки на голове. На вид лет десять-двенадцать, значит еще начальная школа.
- Почему ты здесь? – Собственный голос казался странно громким в тишине, но не резким.
Он шагнул внутрь, но остановился у двери.
- Уроки давно закончились.
Остаться безучастным нельзя. Если видишь ребенка одного и после уроков в классе, надо обязательно выяснить причины. Таков порядок. Таковы обязанности учителя. У учителя в принципе много обязанностей. Заботится и беспокоиться о тех, за кого ты в ответе. Столько проблем от этого. Дайске вздохнул. Все же он не любил детей.