Цветы... Они так хрупки. Прямо как человеческие души. Чуть не заметишь пройдешь мимо, обдав холодом – и душа уже завяла. Кто знает, сколько ей потребуется тепла, чтобы отойти и снова засиять изящной красотой? Да и вобще, способно ли тепло одного человека залечить рану, которую нанес другой?
Ада любила задавать себе риторические вопросы и мучаться в посках ответа, которого быть не может да и, собственно, не должно. В этом была вся Беннет. Она любила бесполезные действия. Находила в них упоение, спасение от постоянной суеты пестрой и временами слишком серьезной жизни. А еще Ада любила цветы. Живые, не срезанные. Ей казалось, что срезать цветы для того, чтобы составлять из них букеты, пусть даже и очень красивые,  жестоко.  Ведь букеты завянут через некоторое время, оставив от совершенной красоты всего лишь горстку опавших лепестков.  Поэтому цветами Ада любовалась только в садах: ботанических, частных, у себя дома.  С последним ей повезло: у тети была поистине прекрасная коллекция флоры со всех уголков земного шара: георгины, азалии, розы всевозможных сортов и оттенков, тюльпаны, орхидеи и даже вереск. Но Аде больше всего нравились ликорисы, цветы умерших. Как только она увидела ярко-алые поля, волновавшиеся под неспокойным сентябрьским ветром, Адель сразу же влюбилась в изогнутые линии адового корня. Но в Японии ликорисы никто не сажает и никто не срывает. Их невозможно найти в цветочных магазинах или вырастить у себя дома. Японцы словно проложили  границу между своим миром и миром духом. И за этой чертой остались ликорисы.
«Если ликорисы и правда являются неизменными спутниками мертвых, то, пожалуй, стоит умереть ради такой красоты», - подумала Ада и толкнула дверь магазина цветов.
Сегодня исполнялось ровно двадцать лет с первой встречи Элис и Акиры. Удивительно, но спустя такое время, они по-прежнему с любовью и пониманием относились друг к другу. Конечно, их чувства стали спокойнее. Акира больше не носил Элис на руках, предпочитая проводить вечера  у камина.  Но Ада знала: за все эти годы чувства тети и дяди только окрепли, переросли в нечто большее. Именно поэтому ей хотелось найти идеальный букет.

Над головой мелодично звякнул колокольчик. Его голос был чистым, хрустально-серебристым,  и очень приятным. Почему-то он рождал в сознании образ хрупкого льда. Таким в конце осени сковывалось неторопливое течение небольшой речки у дома в Англии.  Ностальгия оказалась тоже приятной, тягуче-волнующей, и девушке захотелось снова увидеть родные места. Побродить по, вероятно, уже давно заброшенному, старому парку. Скорее всего, парковые дорожки, и раньше довольно узкие, превратились в непроходимые тропинки. Ада почему-то знала: парк зарос, одичал. И теперь о его прошлом напоминают только развалины  церкви,  спрятанные на далекой поляне. Их, должно быть,  по-прежнему методично разрушает вьющийся плющ, и солнце высушивает кирпич. Стройную английскую картину перед глазами разрушил чей-то не слишком любезный голос:
- Опаздываете! Я предпочитаю работать с людьми, которые знают, что значит приходить вовремя.
То, что человек, произнесший эти слова, был чем-то недоволен, Ада поняла сразу. Столько льда, сколько застыло в его голосе, невозможно было найти даже во всей зимней Англии. Но, вопреки своему вспыльчивому характеру, Ада почему-то лишь улыбнулась и спокойно ответила:
- Я тоже. Только пунктуальность нынче редкость и роскошь.
Не обращая более внимания на столь негостеприимного мужчину, Беннет направилась вглубь магазина. Звук цокающих каблуков замер у дальней стены: девушка остановилась перед витриной с розами. Красные, алые, бордовые, малиновые, чайные, желтые... Каких только тут не было цветов. Но Ада осталась недовольна:
- Слишком банально, - шепотом констатировала она и наморщила лоб в поисках идеального решения.  Перфекционизм, который временами был свойственен девушке, ныне достиг свого абсолютного апогея. И Беннет готова была до ночи бродить по цветочным магазинам, лишь бы найти именно ТОТ букет.  Ада не знала, что принято дарить  парам, прожившим почти 20 лет  рядом. Розы были слишком банальны, прекрасные орхидеи и так были в саду в Элис. Единственное, что приходило на ум Аде – это купить букет виолы трехцветной. Если ей не изменяла память, именно эти цветы поднес Акира Элис, когда сделал той предложение.  Знание традиций чужого народа покорили Элис, и она без сожаления уехала в чужую страну и связала свою жизнь с молчаливым и заботливым японцем.
«Да, буду требовать виолу», - решила про себя Ада и повернулась к продавщице, но тут же, словно споткнувшись о воздух, замерла. На тумбочке лежал огромный букет из ликорисов.  Ада была редким гостем цветочных магазинов, но почти за четырнадцать лет жизни в Японии она не разу не видела букетов из паучьих лилий. Ими любовались на отдалении, но не срывали: нельзя. Боялись нарушить границу между миром живых и миром мертвых. Этот цветок был как бы под запретом и существовал параллельно жизни японцев, не входя в нее никогда, кроме праздника Хигана. Но и этот праздник относился более к мертвым, нежели к живым.
- Ликорисы, - потрясенно прошептала девушка, и неосознанно протянула к ним руку. Было  странно, что прекрасные цветы, несмотря на огромное количество пугающих суеверий о них, оказались в небольшом японском магазине. Так, словно это было в порядке вещей, словно так и должно было быть.
Боже, как же ей хотелось получить этот букет. Она бы бережно несла его по улице, укрывая от суеверных взглядов из толпы собственными руками. Она бы любовалась, как никто другой. Ведь она не боялась их дурной славы. И она была готова заплатить практически любую цену.

Ада чуть раздраженно улыбнулась, когда владелец магазина усомнился в ее платежеспособности:
- На Вашем месте, я была бы более учтива, ведь мой доход зависел бы от клиентов. Если у Вас есть ликорисы, я бы с удовольствием приобрела их. От подарков же прошу меня избавить.
Конец фразы Беннет произнесла, когда хозяин уже скрылся в подсобке, но почему-то девушка была уверена, что он ее услышал.  «Что ж, будет знать, как использовать принцип «по одежке встречают», - подумала она, и, очаровательно улыбнувшись, повернулась к продавщице. Кажется, Каори.
- Каори, верно? – задала девушка риторический вопрос. – Мне нужна Ваша помощь. Хотелось бы найти виолу трехцветную. Возьмите ее за основу букета. Дополните чем-нибудь по своему усмотрению. Букет должен быть небольшим, и чем-то напоминать букет невесты. Упаковывать в бумагу не нужно, просто перевяжите бордовой шелковой лентой.
Дав указание девушке, Ада, нервно постукивая клатчем по бедру, отошла к другой витрине. Раз ей все равно нечего было делать, можно было потратить время, любуясь на цветы. И заодно подумать, что же еще, кроме букета, она подарит Элис и Акире.  К счастью, день только набирал силу, поэтому впереди у Беннет было достаточно времени для того, чтобы найти в подарок что-нибудь стоящее.  Раздражали ее только две вещи: то, что она даже не представляла, что может подарить дяде и тете, и то, что хозяин магазина оказался редкостным пересмешником. Ада была очень чувствительна даже к малейшим проявлениям грубости, особенно в ситуации, когда грубость исходила от человека, которому она платила или собиралась заплатить.
Предвкушая впереди долгий поход по городу, Ада недовольно хмурилась. Утром погода ей показалось достаточно теплой, для того, чтобы выйти без пальто или куртки. Но Беннет ошиблась. На улице становилось пасмурно, и, видимо, холодало. Собирался дождь. Из тех затяжных и унылых дождей, которые бывают только  осенью. Они моментально превращают солнечный день в промозглые и неуютные сумерки. И могут доставить удовольствие только тем, кто вышел на улицу в резиновых сапогах и плаще, либо вовсе тем, кто остался дома перед камином с кружкой горячего чая.
Ада не ошиблась: капли застучали по оконному стеклу, мгновенно превратив мир за окном в размытое сероватое марево.
«Застрять в цветочном магазине наедине с самоуверенным мужчиной. Что может быть приятнее для меня?»
- Великолепно, - с сарказмом вздохнула она, - Мечты сбываются.

- Твою мать! – раздалось из подсобки. Ада прыснула со смеху, но вовремя сдержалась, оборвав смех ненатуральным кашлем. Покашляв еще некоторое время для приличия, девушка повернулась к Каори. Продавщица, видимо, нервничала. Из ее рук постоянно выпадали цветы, и это зрелище было столь ужасно, что хотелось подойти к прилавку, забрать многострадальные виолы, и самой сформировать букет.
«Ну уж нет. Каждый должен заниматься тем, чем должен. Врач – лечить, художник- рисовать, а флорист – формировать букеты. Иначе весь мир превратиться в хаос».
Дверь широко распахнулась, колокольчик громко и совсем немелодично звякнул, и в помещение вошел насквозь мокрый парень. Ручейки воды стекали с его волос и одежды, падали на пол и собирались там в мутноватую лужу.
Но Ада даже не успела посочувствовать насквозь промокшему человеку.  Хозяин магазина, снова появившись из подсобки, обрушил на гостя целый шквал негодования.
«Прямо как к кресту  приколачивает», - подумала девушка, слушая, как отточенные, словно острые клинки, слова срываются с губ мужчины и падают тяжелым грузом на плечи незадачливого курьера. Да, он опоздал, да приехал не в срок. Но ведь бывают разные обстоятельства.
Ада хотела сказать что-то ободряющее этому насквозь промокшему мальчишке, который почему-то напоминал воробья, но он в одно мгновение скрылся под стеной дождя. А хозяин тут же переключил свое внимание на продавщицу.  Бедная девушка  настолько его боялась, что, кажется, еще чуть-чуть – и она бы впала в кому.
- Не торопитесь, - ободряюще улыбнулась Ада девушке, - На улице дождь, и у меня еще есть  немного времени.
Она повернулась к хозяину магазина и жестко посмотрела ему прямо в глаза. Ее взгляд словно говорил: «Возьмите себя в руки и перестаньте срываться на окружающих».
Протянутый букет девушка приняла достаточно прохладно, органичившись несколькими скупыми словами благодарности. На приглашение о чашке кофе Ада лишь кивнула, хотя считала подобную замену зонта весьма странной и достаточно спорной.  Самоуверенный тон владельца магазина неимоверно ее забавлял.

Ада расположилась на стуле. Кабинет не впечатлил, но тут уж каждому свое. Ада предпочитала минимализм и квадратные формы.  А вот печенье оказалось на редкость вкусным. Ада бы с удовольствием купила такого себе домой.  Парень, кажется, тоже наслаждался вкусом, аппетитно хрустя сладостью.  Через некоторое время он все же решил представиться:
- Меня зовут Киёмизду Хикару. А вас? Вы японка?- Ада чуть не подавилась печеньем, и поэтому почти не расслышала окончание фразы. «Что? Японка? Я что, блин, так похожа на японку?! Да Вы издеваетесь!»
- Ада, - Беннет стоило многих усилий сохранять спокойствие. Но это получалось у нее с трудом. Поэтому в голосе слышались ненатуральные модуляции. – Всего лишь англичанка. Признаюсь, Вы первый, кто отнес меня к народу Востока.
Чувство некоторой абсурдности происходящего не отпускало Аду. Почему-то ее так и подмывало встать, отряхнуть платье от крошек и, улыбнувшись во все тридцать два, заявить: «Молодой человек, не интересуете Вы меня». Но что-то удерживало. Что это было, Ада понять не могла.
- Вы – девушка? – внезапно резко спросила она, наколонившись вперед. Спросите Беннет, почему она задала именно этот вопрос – и она бы не ответила. Просто вот задала, и все тут. И вопрос сорвался с губ и напряженно повис во внезапно установившейся тишине комнаты.
«Только скандала мне тут не хватало», – с тоской подумала Беннет, заерзав на стуле, - «Зачем я вообще это спросила? Кто меня тянул за язык?»
Беннет открыла было рот, чтобы хоть как-то начать оправдываться, но тут же его и захлопнула, осознав, что оправдаться, как бы она ни хотела, у нее не получится. И Хикару поистине имеет право на возмущение, негодование и подобный не слишком приятные для Ады вещи. Поэтому девушка только глубоко вздохнула и быстро сказала:
- Простите. Показалось.
Сидеть на стуле почему-то стало неудобно. И как Ада не пыталась принять более-менее сносное положение, комфорта это не прибавляло. Кофе уже не хотелось, печенья тоже. Хотелось испариться из этой комнаты и оказаться на другом конце города.  И поэтому Ада придумывала более –менее сносную причину для того, чтоыб исчезнуть из цветочного магазина. И исчезнуть как можно скорее.
«Феерическая  ид***ка» - подумала она про себя, теребя ручку от сумочки.
Больше всего в жизни Ада ненавидела жару, ходить по магазинам и попадать в идиотские ситуации. И если первого и второго периодически удавалось успешно избегать, с третьим дело обстояло гораздо сложнее. Любила Ада выдать что-нибудь этакое, от чего потом сама краснела и как можно быстрее отгоняла неприятные воспоминания.  Вот и сейчас Беннет почувствовала, как начинает заливаться румянцем. Прямо как влюбленная девица, увидевшая объект своего обожания.

- Думайте как Вам будет угодно, - Беннет удивилась тому, что этот вопрос не вызвал у Хикару ровным счетом никаких эмоций. Ноль. С таким самообладанием ему, похоже, нужно было работать в спецслужбах. Внешность только помешала. Слишком заметная.
Хикару встал, сделал несколько шагов  и, оказавшись за спиной девушки, начал заниматься кофе.  Неприятно, когда кто-то малознакомый стоит у тебя за спиной. Чувствуешь себя как-то незащищенно что-ли. Мысли других невозможно предугать, их поведение нельзя предсказать. А  вдруг на тебя накинутся сзади с ножом? Неприятно, в общем. Поэтому Ада, как и многие люди, не любила, когда кто-то находился у нее за спиной. Но оборачиваться и следить за Хикару было ниже собственного достоинства. И поэтому Ада продолжила сидеть на стуле. Но по ее напряженной спине можно было понять, что она вся обратилась в слух. Когда Хикару приблизился и остановился за ее спиной,  Ада затаила дыхание, стараясь не потерять самообладания.
-Желаете проверить? – с улыбкой чеширского кота он уселся на крышку стола, отодвинув чашку.
Податься вперед. Положить ему руку на грудь, посмотреть на реакцию. Вот что первым делом пришло в голову Беннет. Однако она тут же отмела эту идею. Во-первых,  судя по характеру, Хикару останется спокойным, как лед. Во-вторых, грубо это как-то.
- Удивите меня, - в тон ему улыбнулась Ада, поудобнее устраиваясь на стуле. 
Ее взгляд скользил по фигуре с медицинской точностью, пытаясь разобраться, что скрывается за этой андрогинной внешностью.  «Шея»,  - рассуждала Ада. – «Адамова яблока не видно. Руки. Сильные, но запястья тонковаты для парня. Еще один плюс к тому, что передо мной девушка. Лицо. Кожа ровная, следов щетины не наблюдается. Или он только что побрился, или это все же она».
Закончив изучение человека, сидящего перед ней, Ада пришла к выводу, что с вероятностью 8 к 2 перед ней девушка. Это придавало Хикару некоторый шарм. Суровый и холодный, но все-таки шарм. Да и положение становилось намного интереснее.
- Ты девушка, - улыбнулась Ада и, потянувшись вперед, поправила ее волосы, отведя упавшую на лицо Хикару прядь за ухо.
Выражение лица Ады словно говорило: «Вот видишь, загадка раскрыта». Такому решению задачи Ада была рада. В образе девушки Хикару нравилась ей значительно больше. Радость от собственной проницательности портила только боль в районе позвоночника, которая резкими импульсами расходилась по всей спине. Боль существенно портила этот интересный момент и заставляла Беннет чуть заметно кривиться от злости.
«Неудобный стул», - нашла виноватого Беннет.
 

«Неожиданно», - констатировала про себя Ада, когда Хикару принялась расстегивать рубашку. «Вот бы еще понять, что бы это значило...». Нет, вариантов у Ады было не много, но подобные откровенные сцены в расписание дня Беннет не входили.
Когда рубашка оказалась на столе, Аде показалось, что ее ударили током. «Что? Ошиблась?» - читалось на дне ее широко распахнутых глаз.
- Удивили, -  за железным тоном девушки скрывались разочарование и неловкость. В который раз за день она готова была провалиться сквозь землю. Ада чувствовала себя обманутым ребенком, который думал, что ему дают сладкую карамель, а это оказалась конфета с лакрицей. Теперь перед ней сидел полуголый парень, и Беннет не знала, как выпутаться из этой дурацкой ситуации.
Спину по-прежнему саднило, и эта боль начинала утомлять.  К тому же шестое чувство начало ей нешептывать о том, что перед ней ВС.
- Подведем итог. Вы парень. И Вы ВС. Отличное начало моего дня, - саркастично улыбнулась Адель и, стараясь сохранять спокойствие, поднесла чашку к губам и отхлебнула маленький глоток кофе, - В какой школе учились? Семь Лун, Нозоми?
«Черт тебя подери! Почему ты не девушка?». В компании с полуголым парнем она чувствовала слишком неловко для того, чтобы пытаться замаскировать отстутствие интереса в своих глазах. «Интересно, закончился ли дождь и готов ли мой букет?» - думала Ада, едва заметно постукивая пальцами по атласному боку сумки, - «И во имя всех святых, что с моей спиной?!».
Она не слушала его ответов. Мысли путались, сталкивались друг с другом и разлетались на миллионы осколков. И ни одна из этих мыслей окончательно не была оформлена. Неловкость мешалась со злостью на боль, досада от своего поступка медленно вливалась в разочарование от того, что ее прогноз оказался фальшивкой.
Ада потянулась вперед,  взяла рубашку в руки и протянула ее парню.
- Оденьтесь. Прохладно.
Беннет встала со стула и прошлась несколько шагов по кабинету. Ей казалось, что если она останется на месте, она, словно капризный ребенок, расплачется от досады. Чем Аде так понравилась мысль о том, что Хикару может оказаться девушкой, Беннет не знала. И это было странно. Потому что Хикару-девушка выглядела очень привлекательно, а Хикару-парень для Ады был в общем-то безразличен. И дело здесь было не в банальной ориентации, а в чем-то большем. Только Ада не могла пока этого объяснить. А все, чего она не могла объяснить она сразу относила в категорию вещей, над которыми стоит потом подумать. Мысленно поставив галочку на этом пункте, Ада снова повернулась к Хикару.
- Как думаете, дождь уже закончился?
 

Произошедшие события Ада помнила очень смутно. Во-первых, мешала боль, во-вторых – стыд. Очнулась она только на мокрой улице. Было довольно холодно, и неприятная дрожь, взбиравшаяся по позвоночнику, привела Аду в чувство.
-Сбежала. Как маленькая девочка сбежала, - недовольно констатировала она.  Бегство из кабинета Хикару и впрямь было поспешным и позорным. И теперь Ада чувствовала что-то похожее на стыд. По-прежнему болела спина, но Ада уже как-то свыклась с этой болью, и с каждой минутой обращала на нее все меньше внимания. Ко всему прочему, в прелестную головку девушки наконец-то забрела стоящая мысль относительно подарка. С любовью Акиры к спокойному времяпровождению и постоянным стремлением Элис посмотреть что-то новое, подарка лучше, чем путевка в «Оэдо Онсен Моногатан» было не найти.
Из-за того, что вопрос с подарком решился так быстро и так удачо, Ада вернулась домой намного раньше, чем планировала. Элис была где-то в саду, возможно в зимней оранжерее, ухаживая за своими любимыми крокусами. Акира еще не вернулся с работы, и дом Танака был погружен в абсолютную тишину. Поставив цветы в вазу и положив упакованный в шуршащую бумагу подарок в верхний ящик стола, Ада направилась в ванную. После промозглой улицы стоять под теплым душем было приятно. Ада подставила лицо под ласкающие прикосновения воды и застыла. Временами капельки попадали в нос, заставляя девушку смешно отфыркиваться. Вдоволь накупавшись, Ада повернула вентель и, сдернув полотенце с вешалки, завернулась в махровую белизну.
Проведя рукой по запотевшему зеркалу, девушка, оперевшись руками на раковину, уставилась на свое отражение.
- Не хорошо получилось. Ой как нехорошо, - цокнула она языком и недовольно поморщилась. -  Не хо-ро-шо, - повторила Беннет, растягивая слова. Она всегда так делала, когда ее что-то не устравивало. В данном случае Аду не устраивало собственное поведение.
Адель повернулась к зеркалу спиной и посмотрела в отражение в попытке определить причину непрятных ощущений, преследовавших ее с утра. Татуировка с алым маком была в порядке. И слава богу. Ада грешным делом подумала на то, что ее организм решил так среагировать на краску. С чего бы ему так реагировать на гиппоаллергенные красители Ада  не знала, но это было единственное нормальное объяснение.
«Все в порядке», - удивленно подумала Ада и отвернулась от зеркала. Но в следующую же секунду повернулась к нему снова, встревоженным взглядом уставившись куда-то в область позвоночника.
«Это я молодец. Это я ничего так за цветами сходила», - подумала Ада и усмехнулась. Перепетии жизни временами сводили Беннет с ума. Так было и в этот раз. На спине красовалось ее Имя.
- Sexless, - не без труда прочитала Ада в отражении и расхохоталась каким-то нервным, надтреснутым смехом. – Боже, у тебя отменное чувство юмора.
В полной задумчивости Ада вышла из ванной. После влажной теплоты в доме было холодно. Но даже то, что цепкие мурашки взбежали вверх по позвоночнику девушки и затерялись где-то в мокрых волосах, не привело ее в чувство. Ада задумчиво уселась на кровать, подвернув под себя левую ногу и чертыхнулась.
Почему все происходит тогда, когда она не готова?
Беннет прислушалась к себе. Если верить словам наставников, то сейчас ее соединяет с кем-то невидимая нить Связи. Ада закрыла глаза и из любопытства бережно провела рукой по невидимой нити. Нить отозвалась легкой вибрацией. Прислушиваясь к постепенно угасающим колебаниям, Ада еще некоторое время продолжила сидеть на кровати. Но потом внезапно резко взметнулась, ринулась к шкафу, выхватила темные джинсы и полосатую матроску с длинным рукавом. Торопливо, словно боясь куда-то не успеть, Беннет начала собираться.  Кое-как, прыгая на одной ноге, натянула носки, схватила с полочки ключи, какую-то мелочь, сдернула с вешалки кожаную куртку и выбежала за дверь. 
 

В магазине Ада оказалась только где-то через час после выхода из дому. Запыхавшаяся, растрепанная и абсолютно потерянная. Что делать со Связью Беннет не понимала. В голове роилась тясяча вопросов, но ни одного толкового ответа на них.
Сейчас она как нельзя остро ощущала свое одиночество. Оно захлестывало соленой волной и оставляло на ресницах маленькие капельки – непролившиеся слезы. Сколько себя помнила Ада, она мечтала о том, что у нее появится боец. Настоящий. С первого класса Нозоми Ада ждала его. Она начинала ждать, как только открывала глаза утром и заканчивала только тогда, когда проваливалась в глубокий сон без сноведений. И хотя Беннет не могла терпеть школу, она мирилась с необходимостью изнуряющих тренировок только для того, чтобы рядом со СВОИМ бойцом не выглядеть неумекой. Ада постоянно, каждую секунду ждала его, сжимая зубы коротала время с другими Бойцами. Они раздражали ее: ленивые, самовлюбленные, вызывающие. Они не старались подстроиться, своей гордыней разрушая и без того хрупкую Связь. В таких связках, сформированных наспех и без должного внимания, Беннет не ощущала себя частью целого. И это выпирающее из всех щелей уродство искусственной пары доставляло Аде почти физическую боль. Единственное, что могло ее примирить с неприглядной реальностью – это мысль о том, что когда-нибудь у нее будет природный боец. Вторая половинка.
В магазине по-прежнему пахло пыльцой, солнцем и свежескошенной травой. За прилавком стояла скучающая продавщица. Та же самая, что была с утра. Кажется, имя у нее было на К, а у хозяина на Х. Наградил же бог такой плохой памятью на имена!
- Добрый вечер, - подошла Ада к прилавку и улыбнулась самой милой улыбкой, на какую-только была способна. Вкупе с лихорадочным блеском в глазах эта улыбка составляла странное впечатление. Душевнобольного в припадке, который может в любой момент броситься на вас и выцарапать глаза, не стирая с лица эту блаженную улыбку юродивого. – Хотелось бы поговорить с Вашим хозяином. У меня к нему неотложное дело крайней важности. Почти вопрос жизни и смерти.
Беннет вопросительно посмотрела на девушку в ожидании ответа. Секунды застревали косыми пулями в разбавленной воде и останавливались в милиметре от сердца.
- Господин Киёмидзу уже ушел. Я могу что-нибудь ему передать? – смиренным голосом спросила девушка. Было видно, что парень так вымуштровал свой персонал, что даже в его отсутствие нарушение дисциплины приравнивалось к несмываемому позору.
- Можете, - ухватилась за эту идею Ада. – Мне очень. ОЧЕНЬ нужно с ним встретиться. Может быть Вы могли бы мне дать его контактные данные? Это крайне, крайне важно.
- Господин Киёмидзу просил меня переносить все звонки и встречи на завтра, - учтиво ответила японка, не проявляя даже малейших признаков сострадания к Аде.
- Поймите, это очень важно, - попыталась надавить на жалость Ада. Но работница магазина была непреклонна. Перед прямым приказом хозяина было бессильно даже обояние Беннет.
«Вот бывают же личности», - зло подумала Ада, поняв, что легче зародить сочувствие в сердце каменной статуи, чем у этой неловкой девчонки. «Думай, Ада, думай»,– шипела сама на себя Беннет. – «Ну давай, ты же умная девочка»,
- Как Вас зовут? – мягко спросила Ада, прикоснувшись к руке флориста. В очередной раз она попыталсь вызвать у служащей хоть каплю сострадания.
- Каори, - ответ был учтивым, но в глазах по-прежнему не читалось желания помогать.
- Каори, - пытаясь справиться со злостью, вкрадчиво начала Беннет. Талант сказочницы у Ады присутствовал, и сейчас во имя светлых целей расцвел буйным цветом. – Скажите, Вы не заметили каких-нибудь странностей в поведении господина Киёмизду? Необоснованная агресия, например, или излишняя бледность.
Ада била наугад, логически предположив, что появление имени оставило хоть какой-то след на бесстрастном лице ее Бойца.
- Я спрашиваю это потому, - сухо продолжила Беннет, внезапно перейдя на официальный тон,  - что сегодня господин Киёмидзу в кабинете пожаловался на плохое самочувствие и попросил меня о консультации. Я врач. И я склонна волноваться за его физическое состояние. Поэтому, если Вы знаете хоть что-то о его местоположении, немедленно сообщите мне.
Карие глаза внимательно посмотрели на продавщицу: «Ты же не убьешь человека из-за боязни выдать в сущности даже не конфиденциальную информацию?»

***
На улице было ужасно холодно, но, несмотря на это, Ада не чувствовала холода. Она крепко сжимала в руке кусочек бумаги в клеточку и лихорадочно водила взглядом по шильдам на стенах домов. Этот район было девушке незнаком. С запозданием к ней пришла мысль о том, что она могла и не уговаривать так долго Каори. Достаточно было просто щелкнуть у нее пальцами перед носом.
Нужная высотка нашлась не сразу. Еще некоторое время пришлось постоять перед подъездом в ожидании, когда оттуда кто-нибудь выйдет или зайдет. Звонить в домофон Беннет благоразумно не стала: не испытывала иллюзий по поводу того, что ее впустят и примут с распростертыми объятиями. Пока Ада стояла на улице в ожидании возможности пройти в подъезд, стемнело. И теперь девушка недовольно переминалась с ноги на ногу, постукивая по бедрам вконец окоченевшими ладонями. Наконец железная дверь всё же пискнула, и на крыльце появился необъятных размеров японец. Он посапывал, словно недовольный медведь, и почему-то внушал отвращение.
- Подождите, - пискнула Ада и ринулась в открывшийся проем. Но, зацепившись о ступеньку, споткнулась и больно ударилась о ряд ящиков у стены. Чертыхаясь и ругая неудобную архитектуру, Ада вызвала лифт. Лифт был единственной отрадой за сегодняшний вечер. Возможность подъема на 11 этаж пешком не вызывала у Беннет положительных эмоций.
Остановившись у нужной девери, девушка глубоко вздохнула и постучала:
- Господин Киёмидзу, откройте. Это Ваша соседка снизу.
«Надеюсь, соседка снизу действительно имеется», - устало подумала Ада.

На теплый прием Ада и не надеялась. «Спасибо, что хоть впустил», - подумала она, шагая за Бойцом по темному коридору к гостинной. Представить, насколько Хикару плохо она не могла, но понимала, что проявление имени может быть очень болезненным. Особенно если рядом нет твоей Жертвы.
Вздохнув украдкой, Ада присела край дивана, куда несколько секунд назад бесчуственным телом свалился Боец.
- Я не настолько хреновая Жертва, как ты пытаешься меня представить, - ответила она на гневную отповедь.- Скажи, ты ведь знаешь, что у тебя есть всего два способа избавиться от боли? Первый – это принять Имя и позволить мне залечить твои раны. Но тебе он не подходит. Остается второй – Имя потерять. Знаешь, как можно это сделать?
«Стоило ждать столько времени, чтобы вместо Бойца получить озлобленного волка?»
Ада помолчала некоторое время, но потом, поджав губы, продолжила:
- Первый способ – заклинание разделения. Но что-то я не вижу поблизости других ВС. Даже появись они здесь, ты все равно не сможешь ринуться в бой. Второй способ – попытаться меня убить. Что при твоем состоянии и моем стремлении к жизни тоже маловероятно. Но ты, конечно же, можешь попробовать. Есть, правда, и третий. Постоянно твердить, что не принимаешь Имя. При таком раскладе ты совсем ослабеешь и, в конечном итоге, умрешь от потери крови. Как видишь, природа особого выбора тебе не дала. Впрочем, мне тоже.
Почему-то хотелось плакать. Слезы предательски собирались в уголках глаз и были готовы каждую секунду сорваться вниз. Из-за этого Ада часто моргала и смотрела на потолок. Словно слезы могли закатиться обратно. Было больно. Полнейшее неприятие со стороны Бойца. Разве этого она ждала долгие годы?
 

- То есть, ты хочешь, чтоб я обрадовался и стал твоим Бойцом? Был у тебя на побегушках, выполнял приказы, рисковал своей шкурой?
«А, ну да. У всех их почему-то именно такое представление о Бойцах. Кто же вбил в его голову подобную хрень? Не иначе, как какой-то учитель-Жертва. Они всегда отличаются жестокостью к своим воспитанникам. Теперь хоть в лепешку разбейся, все равно не поверит, что над ним не хотят совершить насилия. Блин, эти наставники портят жизнь стольким парам...»
- Я сказала Бойцом, не собачкой на поводке, - прервала Хикару Ада. Надменность Бойца начинала раздражать. Вот же как: человек к тебе со всей душой. Готов поделиться собственным запасом энергии и залечить твои раны. И вместо того, чтобы поблагодарить его, ты стараешься побольнее задеть.  Люди, что ж вы такие сволочи?
Теперь парень запел песню про то, что его устраивает собственная жизнь. И что ему и так хорошо, без Ады. Интересно, а думал ли он о том, что Аде тоже было без него не плохо? Вероятно нет.  Собственная трагедия застилала кругозор. Любят люди быть бедными, несчастными и непризнанными.
- А убить тебя… Неплохая идея, спасибо.
«Попробуй только, патлатый. И вообще, про убийство это я так, из любви к истине упомянула».
- Да не за что, - вслух сказала Ада, наблюдая, как ее новоиспеченная половинка покачиваясь достает сигареты.
«Мда. Курить – самое верное решение в данной ситуации. Что-то не понятно – покури! Где-то болит – покури! Не хочешь принимать Имя – опять-таки, покури. И все наладится. Просто волшебный порошок какой-то».
Ада была сильно не в духе. Настолько сильно, что подумывала над тем, чтобы встряхнуть незадачливого партнера сгустком энергии. Ну или по лицу надавать – хоть как-то привести в чувства.
- Чего тебе нормально не живется? – спросил Хикару. Но не успела Ада дать ему злобную отповедь о том, что в любой ситуации нужно оставаться мужиком и не распускать нюни, Боец качнулся и, сделав  не слишком изящный пируэт в воздухе, начал падать на нее.
Ей повезло – она машинально выставила вперед руки и, хоть с большими усилиями, но все же немного задержала обмякшее и оттого очень тяжелое тело. Голова Бойца больно ударилась о ключицу девушки.
- Да что б тебя! – зло прошептала Ада, пытаясь вылезти из –под потерявшего сознания Бойца. – Ты даже в обморок грохнуться нормально не можешь.
Урвав себе немного свободного пространства, Ада повернула Хикару лицом к свету и внимательно посмотрела на него. Его лицо было бледным, глаза плотно закрыты. По губе стекал тонкий красный ручеек.
- Совсем тебе хреново, - вздохнула  Ада  и перестала пытаться освободиться от навалившейся на нее туши. Ее слабые руки просто не могли переместить такой вес в пространстве.
- Только со мной могло случиться такое, - недовольно ворчала Беннет, поднося руку Хикару к губам, - Кушай, не подавись, - обреченно вздохнула она, касаясь губами холодных костяшек.
Энергия хлынула потоком, прошивая кожу Бойца миллионами золотистых ниточек.
«И ведь даже не поблагодарит», - подумала Беннет, сосредотачиваясь на процессе дарения.

Боец очнулся быстро. Ну еще бы! Ведь она фактически устремила на него весь свой немалый энергетический запас. Наверное, он чувствовал себя сейчас как человек перед десятиметровым цунами: завораживает и пугает одновременно.
Как и предполагала Беннет, благодарности не последовало. Вместо этого парень откинулся на спинку дивана и глубокомысленно произнес:
- Что для тебя значит быть парой?
Некоторое время Ада молчала. Она не знала, как объяснить этому самовлюбленному эгоисту, что же значит быть парой. Быть вместе. Делить боль и радость. Защищать друг друга. Заботиться, наконец. Все эти слова были для него ничем. Ада почему-то была в этом уверена. В мире ее Бойца не существовало преданности, превязанности, тоски по ком-то. Был только он, его интересы, его проблемы и его жизнь. И в этой жизни другим места не было.
- Чувствовать связь, - через некоторое время прервала молчание Ада. Поймет ли он то, что она хотела сказать, или истолкует все буквально, ей было все равно. Какой смысл говорить о преданности тому, кто на нее физически не способен?
Она чувствовала, как трепещет тонкая нить едва установившейся Связи, которая внезапно получила признание со стороны Бойца. То, что это произошло, Ада знала точно: нить натянулась. Теперь одна ДЕЙСТВИТЕЛЬНО связывала их. Пока еще не крепко, но Нить дрожала, с жадностью впитывая энергию Беннет. Она словно заявляла: «Я собираюсь окрепнуть. Хотите вы этого или нет».
Хотела ли Ада того, чтобы Связь окрепла? Она не знала. Скорее нет, чем да. Хотя всегда, до встречи с Хикару, думала иначе. Установление Связи представлялось ей чем-то приятным и радостным. Но радостью тут и не пахло...
Нить Связи дернулась и натянулась – Ада почувствовала ее движение где-то в области сердца. И в следующую секунду губы Хикару прижимались к ее губам в каком-то странном иступленном поцелуе.
Что чувствует Жертва, когда Боец ее целует? В большинстве случаев – приятное тепло, вибрацию Связи и наслаждение. По крайней мере именно так описывали эти чувства юной Аде Жертвы-старшеклассники. Дрожание Связи Беннет и правда чувствовала. Только вместо приятного тепла было удивление. Человек, который несколько минут назад наотрез отказывался от ее помощи, сейчас жадно пил энергию, которая струилась через кожу Жертвы к сердцу Бойца. Наполнив себя до краев искрящейся силой, Хикару устало отстранился. Так путники, проведшие много времени в песках пустыни, отстраняются от кувшина с теплой водой, осушив его до дна.  Только вот Жертву невозможно осушить, когда рядом находится ее Боец. Сама Связь выступает неисчерпаемым источником энергии, которой становится тем больше, чем ближе к друг другу ВС.
Но даже отстранившись, Хикару продолжал держать Аду за запястье. И от этого между их телами проскакивали искры чистейшей Энергии. Так и было задумано природой. Идеальный механизм, который привязывает Жертву и Бойца друг к другу.
«Неужели тебя до этого еще никто не поил? А, Хикару?»
Ада внимательно всматривалась в его лицо. Она по-прежнему была безразлична Хикару. Что-то вроде батарейки. И больше ничего. Пока дает энергию, можно использовать, как перестанет - избавиться и забыть. 
«Я не батарейка, я человек!» - захотелось Аде закричать на всю квартиру. От боли, от несправедливости, от безразличия.
- Что смотришь, словно я не человек, а источник питания? – Она ударила парня в грудь свободной рукой. – Пусти, мне больно! Мне БОЛЬНО! – сорвалась она на крик и кое-как вывернулась из цепкой хватки.
Адель закрыла лицо руками, подтянула колени к груди и зарыдала.
- Я человек, не вещь. Человек, - сквозь слезы тихо повторяла она. – Разрывай эту чертову Связь и выметайся из моей жизни!
Связь болезненно изгибалась, но Ада продолжала упорно шептать:
- Не хочу пары, не хочу Связи, и имени этого дурацкого не хочу!

- Я так и сделаю, - сдавленным голосом сказала Ада и отстранилась. – Если мой природник меня не хочет принимать, видимо, действительно стоит найти Чистого. Пусть будет так. Но только, раз Пары из нас не получится, то и подпитывать тебя я не буду. Переводя на язык бизнеса, на котором ты так хорошо разговариваешь: мне не выгодно.
Она не выглядела злой. Наоборот, черты лица Беннет успокоились, и чуть заметная морщинка между бровей разгладилась. Теперь все было решено, все было предельно просто. Девушка вытерла слезы тыльной тороной ладони, поднялась с дивана и, легко кивнув Хикару, вышла в коридор. По квартире прокатился  и замер упругий звук:  дверь захлопнулась.
Оказавшись на улице, Ада жадно втянула носом промерзлый осенний воздух. Он пах бензином, дождем и мокрыми листьями. Тем пряным запахом осени и разложения, который рождает беспокойное чувство где-то в внизу живота.
Она не знала, куда ей податься. Домой не хотелось. Там ее ждали счастливые Элис и Акира. А сейчас Аде  меньше всего хотелось смотреть на настоящую пару. Поэтому она препочла просто побродить по ночному городу.  Было достаточно поздно, и поток машин на улицах постепенно мельчал, затухали звуки, и люди возвращались в свои дома – отдыхать после тяжелого дня. Только Ада брела по темной аллее, засунув руки в карманы и изредка подбивая носками кедов  оставленный на улицах мусор.  Впереди у нее была долгая дорога: вернуться в Нозоми и попросить кого-нибудь из наставников подобрать смышленного и желательно покладистого Чистого.
Людям не достаточно в ком-то нуждаться. Они сами хотят быть нужными. Так и Ада, по сути постоянно одинокая, пыталась найти кого-нибудь, кому она будет не просто нужна, а необходима. Сейчас ей казалось, что единственным способом достичь этого было прописать свое имя на чьем-то теле. Вот так, через боль заставить человека нуждаться в тебе.
Ее размытый силуэт отражался в кривых зеркалах мертвых витрин. Ада остановилась перед каким-то магазином и внимательно посмотрела на свое отражение. Ее преследовало странное чувство, которому она не могла дать названия. Чувство незримого присутствия чего-то рядом. Скорее всего, это была Связь.
В оранжевом свете фонарей она сама на себя не была похожа. Из глубины стеклянной поверхности на нее смотрело чужое лицо. Беннет безразлично отвернулась: завтра будет новый день. И новый Боец.