Мама говорила не брать много вещей... если бы она только объяснила почему! Добравшись до треклятой вершины, Томо не просто уронил рюкзак, он сполз на землю вместе с ним, не выбираясь из лямок. Почему местные власти не поставят здесь эскалатор? Сюда вообще кто-нибудь доходит? Раскинув руки-ноги и часто-часто дыша, размышлял Томоя довольно вяло,  без особой злости - на нее просто не осталось сил. 
- ...дой ...эк, - как сквозь вату. Сначала даже внимания не обратил. На отрытой площадке припекало солнышко, грудь раздирало жаром после подъема по невообразимо длинной лестнице. Как же жарко...
- Молодой человек, я к Вам обращаюсь!
Облизав спекшиеся губы и пару раз глубоко вздохнув, Томо снова вскочил на ноги и, отряхивая на ходу шорты, угрюмо побрел к матери. Та уже успела что-то обсудить с постоянно щурящимся человеком, чья выбритая макушка нежно блестела на солнце, заставляя почему-то думать об оливках. Судя по всему, это был местный священник. Голова - бильярдный шар, да и кто еще может жить в храме на такой высоте?
Томо пристыдили за то, что не помнит в лицо собственного дядю, и мальчик узнал, что ошибся в недавнем своем заключении. Не все, что здесь понастроено, относится к храму. Вон в том боковом закутке им с мамой предстоит провести пару ночей. Когда обмен любезностями и последними новостями закончился, мальчик стал различать в атмосфере какое-то опасное воодушевление, и когда дядя извинился за то, что в выделенной им "комнате" не убирались уже с пару месяцев, Томо сразу же осознал, чем это грозит лично ему. Спустя мгновение он несся через двор к лестнице, крепко зажав подмышкой мяч и стараясь не выпрыгнуть из натянутых наспех кроссовок. Из машины они видели нескольких ребят примерно его возраста. Даже запомнилось где.

Отредактировано Томо (2012-02-16 14:32:49)

Когда на тебя подчеркнуто не обращают внимания, сначала кажется, что это какая-то ошибка. Постепенно убеждаясь, что все взаправду, что тебе действительно не рады, настаивать и выражать свою обиду долго не станешь. Скорее захочется убежать подальше. Томо такое не в новинку, но в этот раз проблема была не в том, как он выглядит. Соломенные волосы предусмотрительно скрыты под кепкой, а то что ростом для своих восьми великоват - так кто знает, сколько ему на самом деле? Это не так страшно. Просто он из Токио. Поэтому - не такой, чужой. Смириться легче, даже можно попытаться что-нибудь сделать.
Упрямо поджимая губы, Томо будто бы тоже не замечал резвящуюся на площадке компанию. Его новехонький мяч явственно притягивал к себе взгляды некоторых мальчишек, поэтому, постучав им о плиты, Томо кивнул сам себе и занялся тем, в чем был объективно неплох. Тридцать раз на правую ногу, тридцать два на левую. Потом коленкой, на грудь и - удача! - получилось несколько раз головой. Он постепенно входил во вкус, и заинтересованных взглядов становилось больше. Красуясь, мальчик обежал скучковавшихся ребят по правой стороне, ведя мяч подчеркнуто непринужденно - получалось, получалось! - а после, нацелившись на неширокий проем меж растущих шагах в двадцати кленов, пнул со всей силы... блин-блин-блин, правой ногой! Зачем правой? Черно-белый снаряд описал дугу и вписался точнехонько в центр компании. Дети бросились врассыпную, только двое задержались, высматривая что-то в траве, но вскоре и они дали деру. Томо тоже поначалу застыл. Руки в кулаки, пальцы на ногах поджаты, хвост трубой.
- Прости-прости-прости! Прости, пожалуйста! Я случайно! - ошарашенно глядя на едва заметную в высокой траве девочку, он подошел вплотную, но наклониться к ней или руку протянуть и не подумал - страшно было. - Ты только не плачь, - сказав это, Томо почувствовал, что сам готов разреветься.