Не разбирая дороги, Боец с последних сил бежит, ориентируясь уже не только на мощную ауру Жертвы, но и на Пару, которая маячит рядом.
Вся происходящее кажется абсолютно ирреальным, в четком, практически как бинарная система, мире, что принадлежит Beloved нет места таким глупым происшествиям.
На грани ощущений появляется еще четверо.
«Мрази» - глаза Акаме вспыхивают отравленным огоньком разрушающего гнева. На шее жжется странный и нелюбимый парнем медальон, реагируя на колебание Силы. Скрывать свою ауру очень сложно из-за бури эмоций внутри, но Боец чуть притормаживает, позволяя Парам опередить себя.  Придется разобраться так – ориентируясь лишь на физическую подготовку и обещанную Школой силу. Система сейчас не вариант – Сеймей вполне может чисто интуитивно отвергнуть Нисея как Бойца. А результат будет совершенно непредсказуем.
В ушах звенит от перенапряжения, сердце сошло с ума, напрочь забыв о более-менее равномерном ритме, то бешено стуча, то замирая на несколько мучительных секунд. Организм бунтует против хозяина, все естество стремится туда, где отточенными движениями Жертва довольно легко расправляется с парой долбоебов, которые решили, что они умнее всех.
«Стоп» - парень держится чуть поодаль, прикидывая распределение ролей. Уровень силы абсолютно не важен – вне Системы это обычнейшая серая масса, которым стоит преподать последний урок в их жизни. Пары расходятся так, что Жертвы оказываются довольно далеко друг от друга. Это плохо. Ведь он рассчитывал именно на быструю атаку, которая в первую очередь будет направлена на Агнцев – простая, как дважды два, система.
Нет возможности обезвредить сразу – удар, уход в оборону, а там уже по ситуации. В любом случае главное чтобы никто не достал Сеймея, иначе при всем своем желании Акаме станет абсолютно бесполезен. Побрякушка Нозоми хоть и полезна, но требует слаженной связи. Только Жертва способна помочь прочувствовать Силу на тот уровень, который требуется для заклинаний вне Системы. А Нисей, к его огромнейшему сожалению, еще не достиг его. И что самое неприятное – достигнет ли? Как Боец-одиночка он, вполне вероятно, пришел к своему максимуму. Никто так и не взялся спрогнозировать парадигму его развития, ведь по первоначальным прогнозам тогда еще подросток должен был достигнуть шестого уровня, но не выше.
«Довольные» - даже нечувствительный к эмоциональному фону Акаме ощущал приторную, как патока, ауру вокруг двух Пар.
- Приятно видеть вас, Аояги-сан, - с нескрываемой усмешкой произнес парень-Боец. Впрочем, его Жертва была не менее самодовольна.
Нисей тенью шмыгнул к Агнцу говорившего, легко касаясь пальцами ее виска. Главное – сосредоточиться на результате. Юноша сконцентрировался на однажды виденном заклинании, которое было связано с розами и прочей чепухой. Но главное – не это. Он вспоминает мгновенно появившиеся кровавые рисунки цветов, что расцвели на виске, а потом резко потемнели и исчезли. Обширный инсульт и мгновенная смерть.
- А нам-то как приятно, - севшим голосом говорит Акаме, чувствуя, как Сила утекает из него. Хотя, какое утекает? Такое ощущение, что ему через пальцы вытягивают сосуды, попутно выдирая куски мышц и кожи.
Боец напротив абсолютно ошарашено смотрит на появившегося Beloved, но не падает мертвым вслед за Жертвой, как на то рассчитывал Нисей.
Секундное помешательство сменяется разрушительной яростью – мгновенно метнувшись, парень сбивает с ног Возлюбленного, здорово приложив его головой об землю. Едва успев хоть чуть-чуть уклониться, Акаме получает смазанный удар по скуле. Воспользовавшись этим, он кладет руку на грудь противника, действуя так, как он бы поступил в Системе. Невидимые когти вспаривают кожу напавшего именно в том месте, где лежит рука Бойца.
- Очень больно? – с легкой ухмылкой шепчет Нисей. – Чувствуешь, как смерть Жертвы рвет сердце на куски? В буквальном смысле.
В голове мелькают глупые кадры не менее глупого ужастика, но уже мертвый противник валится на тщедушного парня своим немалым весом. Все тело не просто болит – такое ощущение, что Возлюбленного вывернули мясом наружу и присыпали солью для еще более острых ощущений. Боль пульсирует изнутри, равномерно преподнося очередную порцию страданий измученному Акаме. Мало соображая, он выползает из-под мертвого Бойца, пытаясь подняться на ноги, хотя все окружающее воспринимается в кроваво-алом тумане. Следующая часть Марлезонского балета – круговая оборона. А он-то еле на ногах держится! Превосходный план, ничего не скажешь.

Отредактировано Akame Nisei (2011-10-11 02:21:10)

В голове бьется только одно: «Быстрее!»
Лишь бы успеть, лишь бы суметь. В этот безумный момент нет ничего дороже самоуверенного и властного юноши, на огонек силы которого слетаются одурманенные серые мотыльки. Нисей не первый, и далеко не последний, чье сердце тянется к Сеймею, беззастенчиво льнет к нему, ластится. Далеко не единственный, не исключительный, не особо ценный и недостаточно расторопный.
Мышцы напряжены до предела – парень тяжело поднимается на ноги, хоть и грозится упасть от легкого дуновения ветерка. Он еще не чувствовал себя настолько вымотано-опустошенным, вывернутым: как будто провели вскрытие, а потом все тяп-ляп как зашили.
Акаме внутренне подбирается, как гончая готовится к последнему броску, но…
Глаза удивленно распахиваются, с отчаянным недоверием наблюдая за слишком откровенной в своей трагичности сценой. Парень содрогается, услышав первый выстрел – это просто нереально. Так не бывает, так просто не бывает!
Еще выстрел – это страшно. Далеко не очевидным финалом, а, скорее, пониманием: если Сеймей, пусть и стиснув до скрежета зубы, пусть и со сжатыми кулаками, ломает Пару, то что будет с ним самим, если Жертва всерьез примется за так называемое «воспитание»? Ему действительно не нужно укреплять Связь – Аояги и так может получить все, что ему захочется. Небольшое усилие и Акаме сам пустит себе пулю в лоб, с радостной улыбкой придет в Семь Лун, или что там еще подскажет изощренная фантазия Сеймея. А что гораздо хуже, Нисей слегка болезненно смотрит на прижатые к головам стволы, они все, абсолютно все осознают. Выстрел.
Боец хрипло смеется, хотя внутри бьется нечто, более похожее на истерику.
- Звездааа… Аояги, у тебя просто дар находить приятных собеседников! – тянет он, чуть пошатываясь. – Может, не стоило было лишать тебя их общества? Ай-яй-яй, как невежливо с моей стороны!
Акаме реально ощущает нервную злую дрожь – ну как Сеймею удалось так вляпаться? 3 Пары… он их не по всему району собирал?
А если бы он был чуть дальше? Если бы реально уехал по делам, и просто не почувствовал, что что-то происходит? А ведь, что самое обидное – Боец, без сомнений, ушел бы следом.
Интересно, стоит ли общество Ледяного Принца таких жертв? Юный властитель с темными горящими глазами, который вызывает восторг и восхищение, поклонение и бессмысленную нежность.
Нисей с горьким отчаянием наконец-то понимает: уже ничего не вернуть вспять. Сеймей не зря носит имя Beloved.
Прелестнейшая картина: растрепанный Аояги, задумавшийся меланхоличный Акаме и 6 трупов. Но, несмотря на определенное очарование подобной панорамы, Боец не испытывал особого восторга: не хотелось ничего слышать, ничего чувствовать. Думать тоже не хотелось. Хотя, поток бессвязных эмоций и обрывков фраз вряд ли можно величать полноценным мыслительным процессом.

Парень отвел глаза от Жертвы, растерянно оглядываясь. Безумно хотелось просто-напросто убежать, не дожидаясь тихих властных слов, которые, он не сомневался, еще чуть-чуть разрушат его своей смертельной кислотой. Безысходность.

Отредактировано Akame Nisei (2011-10-16 11:15:47)

- Чего ты стоишь, если не способен сражаться за меня?.. – Акаме крепче сжимает зубы и опускает голову. В ушах эхом отдается горькое воспоминание: «Это не я твоя Жертва, это ты мой боец…» Сеймей очередной раз расчетливо и с расстановкой уничтожает любую связь себя с Нисеем. Но не Нисея с собой. По отношению к Аояги парень чувствует себя сплошным оголенным нервом – каждое слово как жесткий приговор без права на амнистию.
Акаме не готов принять, не готов осознать, не готов сознательно позволить уничтожить то неизменное, но очень хрупкое, на чем держится вся его жизнь. Пусть и не совсем достойная, полная величия и чего-то там еще.
Юноша сжимается, как будто пытаясь исчезнуть, с каждым шагом непреклонной Жертвы. И нет сил на то, чтобы со смехом признать свою несостоятельность, ничтожность. Закончился довольно обширный запас сарказма, ведь в глазах того, кто тебе дорог, очень хочется выглядеть как можно лучше.
- Боец Возлюбленный, - Нисей дергается, как будто его окатили холодной водой. Хотя, по правде сказать, ощущения еще хуже. - Ты ничтожество. Я презираю тебя.
Сознание разбивается вдребезги, осыпаясь дождем разноцветного бесполезного стекла, которое ранит бесконечно острыми шипами и без того потрепанную душу. Каждое слово горит клеймом на истощенном сердце. Уйти, растворится во всепоглощающей боли не позволят лишь тонкая, но слишком крепкая Нить – ее хватает. Пока.
Все тщетно – ему не позволят спрятаться, забиться в угол и забыть. Каждый вздох будет воспоминанием, которое вскоре станет сплошной стеной отчаяния, которую никогда в жизни ему не преодолеть. Хочется просто верить, что все не так плохо, как может показаться на первый взгляд, что солнце еще не остыло и порадует своим теплом, что звезды не погасли. Что не все потеряно, и что где-то в этой зыбкой пустоте есть островок надежды. Маленький огонек, лишь уголек.
- Вон там за кустами – заброшенный колодец. Собери мясо и перенеси его туда. Думаю, для семи трупов места будет достаточно.
Акаме старается не сорваться на хриплый каркающий смех – интересно, а Жертва тоже чувствует желания Бойца, как он иногда улавливает Аояги сам? Нисея трясет, то ли от холода, то ли от резких выбросов адреналина: хочется поднять окровавленные пистолеты и самому пустить пулю в висок – лишь бы все ошалелые мысли больше не теребили и без того болезненно-воспаленное сознание.
Интересно, на что это похоже? Не желать – это Нирвана, а не быть – это смерть?  Можно ли поставить знак тождества как в парадигматической системе? В этой мягко обволакивающей темноте парень хотел навеки потеряться где-то в глубинах вечности. Один момент слабости. Ему можно, пока никто не видит. Ночь доброжелательно укроет всех, сотрет рамки между хороший-плохой. Ночь милостива и ласкова, пусть и безлика.
Нисей медленно прикрывает глаза и очень тихо выдыхает: «Прости…»
Нет оправданий. Нет смягчающих обстоятельств. Нет веры.

Парень резко разворачивается, следуя приказу. Довольно забавно – после всего этого он все еще Боец Beloved. Бледный, хлипкий, озябший, лишенный последних крох самоуважения, перетаскивающий окровавленные тела. Полуживой будущий труп. Акаме задумчиво спихивает очередное тело и вдруг ехидно хихикает – в его завещании, написанном во время очередной угашенной пьянки, условия погребения были совсем другие.

Отредактировано Akame Nisei (2011-10-25 00:26:45)

… и вот, - Акаме реагирует уже на легкое прикосновение. Ощущение схожее с пробуждением – тело уже проснулось и готово к очередному дню, а сознание все еще в чудных мирах. Это приятно. Приятно когда еще нет осознания реальности и размышлений о дне насущном. Очень схоже с Аояги – чувствовать Жертву высшее счастье, но все то, что приносят эти чувства, убивает. Красиво, медленно, очень чувственно, с расстановкой и толком.
- И руки… Знаешь, у тебя красивые руки, - парень старается сдержать непроизвольную дрожь. Память тела – это худшее, что вообще существует.

… Стальной обездвиживающий захват Жертвы и слишком сильные пальцы, что пережимают горло.

Бойцу не по вкусу коктейль с животного страха и непроизвольной неги, которую вызывает ласковый шепчущий голос.
- Изящные как у пианиста, но при этом неправдоподобно сильные, - «вырву тебе руки…».
- Но это руки палача, руки убийцы, - «Если однажды тебе взбредёт в голову повторить свой подвиг».
Парня бросает то в жар, то в холод: это как борьба с двумя инстинктами. Разум не справляется с тем, что заложено в самих глубинах сознания, и Нисей просто-напросто стоит безвольной куклой. Если, конечно, куклы могут трястись, как эпилептик во время приступа. Происходящее больше похоже на фантасмагорию, нелепую пародию на сарказм. Это не ему сейчас вкрадчиво рассказывают его самые тайные мечты. Это не его озябшие пальцы согреваются в теплой ладони. Это не с ним сейчас стоит кто-то безмерно дорогой.
Акаме легко сжимает руку Жертвы, как будто прощаясь до очередного нелепого случая. Пора возвращаться к реальности с ее выматывающими правилами и ограничениями. Бороться неведомо с кем, но точно зная за кого.
- Ммм… - юноша прикрывает глаза и чувственно улыбается. – А, может, ты мне еще предложишь выйти за тебя замуж, завести двух детей, купить домик у моря и завести собаку?
Нисей смеется, не сдерживаясь: несгибаемый Аояги, со своим неизменным чистоплюйством, и беспородная бродяжка Акаме. Как-то не вяжется сказочка. Он, возможно, сгодится как шут при троне короля, но, как говорится, рыба – не мясо, а Боец – не человек.
Парень комкает в руках бывший некогда белоснежным платок: мелкая подачка, о которой, вероятно, жалеют. Но, уже легче. Уже можно вернуться за выстроенный фасад хитрых многозначительных взглядов и паяцтва. Комфортная зона, эмоции но не чувства, все мимо и вскользь. И, вероятно, стоит сказать спасибо. Только о сокровенном не говорят, непринято как-то.
Но… «Спасибо, Сеймей…»

<== Общежитие
Бодрым шагом Митсуко бежала по парку. Какой прекрасный день! Я так счастлива, не могу описать словами! Широкая улыбка не сходила с ее лица. Так тепло на улице, утром я этого не замечала. Ускорив шаг, девушка добежала до ближайшей скамейки и остановилась, чтобы восстановить сбившееся дыхание. Бег - явно не мое призвание. Тихонько рассмеявшись над своими странными мыслями, она оглянулась на необычный звук - стук трости и тихое шуршание шин. Инвалид? Скорее всего какой-нибудь дедуля вышел на прогулку в такой погожий денек. Но его шаги... какие-то нетвердые. Немного обеспокоившись его состоянием, она решила предложить свою помощь.

Когда Митсу увидела парня примерно своего возраста, внутри что-то сжалось. Такой юный, а ходить почти не может. Я ведь могла бы стать такой же как он, если бы попала в аварию с родителями. Погрузившись в раздумья, она не заметила, как ноги сами привели ее к мальчику.

Он плачет? Митсуко ненавидела чужие слезы: она не умела подбирать правильные слова, которые могли бы утешить. Да и чем я могу его утешить? Нужна ли ему моя жалость? Вспомнив, как переживала свою боль, она смогла однозначно ответить на этот вопрос. Нет. Жалость может ранить еще сильнее... Но я не могу так посто пройти мимо, сделав вид, что ничего не заметила! Парень уже перестал плакать, и Митсуко, наконец, решилась его окликнуть.

- Из-извините! - слегка заикнувшись от волнения, позвала она. - Я хотела спросить ммм... - внезапно все мысли исчезли из ее головы. Заметив на коленях мальчика фотоаппарат, ей не пришло в голову ничего лучше, чем сказать: Вы фотограф?

Отредактировано Gio Mitsuko (2011-11-16 15:31:10)

- Я..? Нет. Это просто так.- ответил парень и через несколько мгновений протянул фотоаппарат Митсуко. - Если хочешь.

Взяв технику из рук незнакомца, она внимательно осмотрела его. Дорогой наверное...

- Меня зовут Каору. - негромко сказал мальчик. Отвлекшись от техники, девушка вновь посмотрела на Каору. Его кожа такая бледная, словно снег. Заметив, что молчание затянулось, она опомнилась и протянула ему руку нежно улыбнувшись.

-Меня зовут Митсуко. Приятно познакомится! - и ей действительно было приятно встретить этого юношу. С первого взгляда, он чем-то понравился ей. Жалость и сочувствие здесь были ни причем, но объяснить свою симпатию Жертва никак не могла. Не дожидаясь ответного рукопожатия, но и не убирая руку, она выпалила:

-Знаете, Каору-сан, я шла в магазин за мороженым. Я очень люблю мороженое, особенно клубничное. Оно такое вкусное! - протараторила она, зажмурившись от удовольствия. - Вот например летом, я раньше часто ходила в парк за ним, но сейчас слишком холодно для него, а жаль.

Боже! Что я несу?  Зачем пытаюсь его разговорить? Хотя зачем и так понятно: я не хочу, чтобы он просто ушел. Мне нужно, чтобы этот парень побыл со мной еще хоть немного! Эгоизм чистой воды, но порой можно себе это позволить. Не так ли?

Вдохнув поглубже, она продолжила: А вот мой брат не любит мороженое. Он говорит, что сладкое едят только детишки. Вот злюка! Ничего подобного. - и посмотрев ему в глаза, спросила. - Каору-сан, а вы любите мороженое?

Поправив волосы, девушка почувствовала, как ее кошачьи ушки чуть дернулись от нетерпения.

Отредактировано Gio Mitsuko (2011-11-09 07:43:12)

- Люблю. Бабушка часто приносит фисташковое, и мы с ней вместе едим на кухне. -сказал Каору и поправил плед.

Бабушка? В его голосе чувствуется привязанность, как мило. Митсуко совсем не помнила свою бабушку: женщина бросила маму девочки и уехала. Если бы  у меня была бабушка, мы ели бы с ней вместе фисташковое мороженое на кухне? Вряд ли. В семье отца девушки были добрые люди, но семья матери отличалась: люди в ней были холодны и безразличны, их волновало лишь собственное благополучие. Когда Юри, мама Митсу, вышла замуж за простого врача, семья отвернулась от нее. Бабушка не хотела видеть ни свою дочь, ни внучку. Но я ведь никогда не жалела об этом. Если я не нужна им, то и они не нужны мне. Пусть немного по-детски, но она искренне верила в это.

- А ты какое любишь, Митсуко? - уже с интересом спросил парень.

Я же уже говорила. Чуть удивившись подумала девушка. Наверно, он прослушал это из-за моей слишком быстрой болтовни. Глядя на Каору, можно было с уверенностью сказать, что к таким скоростным разговорам он был не готов.

-Клубничное, в вафельном рожке. - и со смущением добавила. - Я, наверное, слишком быстро говорю? Извини! - сложив ладошки вместе, извинилась Митсу.

Ох, какая я глупая! Он наверное думает, что я с приветом. Мысленно девушка нещадно себя ругала.

-А может вы согласитесь скушать со мной мороженого? Я заплачу! - подмигнув юноше, она посмотрела на него. В ее глазах читалась немая просьба и боязнь отказа. Впервые в жизни ей хотелось с кем-то подружиться.

Отредактировано Gio Mitsuko (2011-11-09 07:43:59)

Жест извинения был совсем не в тему. Каору вежливо поднял одну бровь, наблюдая за засмущавшейся девочкой. До чего же болтушка. Скорее всего... А, да ладно. Не важно это. Фудзисаки порылся в сумке, отыскивая бумагу и карандаш. Найдя блок, он открыл на свободном листе тетрадку и своим угловатым узким подчерком написал "Митсуко" и рядом "Любимое мороженое с клубникой в вафельном рожке". Блок служил как напоминанием, там было много фотографий и различных записей.
Быстро, пока девочка не отворачивается, Каору включил фотик и щелкнул Митсуко. Получилось со вспышкой, наверное, было неприятно.
-А может вы согласитесь скушать со мной мороженого? Я заплачу! - девочка дружелюбно подмигнула и уставилась с немой просьбой в глазах. Ну как такому взгляду отказать? Слегка наметив движение плечами, мальчик едва кивнул и, толкнувшись телом, сдвинул коляску с места. Привычно перебирая руками холодный обод, Каору катился вперед медленно рядом с девочкой.
- Ты где-нибудь учишься?
Каору смотрел в сторону, возможно, вопрос был едва слышен, поэтому мальчик повторил его чуть громче. Мимо них проплывали деревья, скамейки, кусты, человек... Человек? Еще один? Фудзисаки даже остановился, внимательно глядя на движения незнакомца. Такие родные и знакомые. Взмах рукой, еще один, мазок один, другой...
- Тоже художник...
Улыбка. Наверное, картина закончена. Наверное, облегчение и немного разочарования. Облегчение - наверное, рука уже устала; разочарование - что дело уже сделано. К сожалению, мольбен стоял под другим углом, а значит, что Каору не увидит картины. Жалко. Хотелось бы увидеть настоящего художника в действии.

Закрытая школа, известная только в узких кругах... Ну прямо как Нозоми! Может, она из Нозоми? Хотя вряд ли... Она не одета в нашу школьную форму. Значит, либо просто частная школа, либо... - Каору чуть нахмурился, раздумывая. - Либо она просто соврала, что учится не со всеми. Не только болтушка, но и врушка. Но она милая, пытается меня разговорить. Милая...
-Каору-сан, не хотите подойти поближе к тому художнику? Мне очень хотелось бы взглянуть на его картину, да и вам, кажется, тоже интересно.
Похоже, мальчик слишком увлекся своими размышлениями, Митсуко, должно быть, уже наскучило. Но, действительно, надо спешить. Художник может уйти в любой момент. Он стоит на другой аллее. Девочка может с легкостью пробежать прямо, но коляска Каору не предназначена для езды по бездорожью, поэтому мальчик разворачивается и, быстро перебирая в руках обод колес, поехал объезжать участок земли. Неудивительно, что он подъехал гораздо позже. Но, кажется, успел.
На первый взгляд, картину не отличишь от реальности: лишь только вглядевшись, Каору замечает непросохшие мазки. Талант... - подумал Фудзисаки с восхищением, горло сжимается от восхищения. Мальчик переводит взгляд на мужчину - Вот бы и мне так... Вот бы поговорить с ним, научится у него... Мальчик неловко тянет мужчику за рукав.
Почему-то жутко начинает чесаться спина.

Девушка наблюдала за реакцией Каору на ее слова. Вот он о чем-то задумался, слегка нахмурившись. Не верит? Пусть так. Нельзя рассказывать о Семи лунах каждому встречному, как бы сильно он не был мне интересен. Но до чего обидно... Чуть прикусив губу, она ждала пока парень согласится подойти поближе к художнику. Так и не дождавшись ответа, Митсуко пошла первая чуть впереди него, надеясь, что парень выйдет из ступора и скоро ее догонит. И действительно, Каору довольно быстро догнал ее, хотя девушка пришла раньше. Заметив приближение мальчика, она ненадолго отвлекшись, обратила взгляд на картину. Как.. как она прекрасна! Просто дух захватывает!
Пейзаж, что нарисовал мужчина был словно живой: осенний парк пропитан светом и теплом, и даже в зимнюю стужу, могу вам с уверенность сказать, ощущение тепла никуда бы не пропало; лес, изображенный в золотых тонах, готов был приоткрыть завесу своих тайн, впуская любого смельчака, не боящегося его глуши, чтобы взглянуть на то, чем заняты его обитатели; беседка, чьи деревянные стены на холсте выглядели столь объемными и рельефными, как будто то была не картина, а фотография... Все это было невообразимо живым, окутанным сильными чувствами творца. Наверное, этот мужчина вложил всю душу в свою картину. Всегда завидовала людям, которые могут делать что-то, отдавая всего себя делу. Примерно те же эмоции испытывала Митсуко, слушая, как ее любимый брат играет на скрипке. Когда он музицировал, она сидела тихо, боясь сделать лишнее движение, дыхание ее замедлялось, и только взгляд казался живым и сияющим немым восторгом. Талант есть великий дар... данный, увы, не многим.
Осмотрев картину, девочка собиралась отойти, чтобы не мешать человеку, но у ее нового знакомого, кажется, были другие планы. Каору робко потянул мужчину за рукав, и почему-то, Митсу почувствовала себя крайне неловко, как будто увидела нечто не предназначенное для посторонних глаз. Да что со мной сегодня? Будем считать, что это от переизбытка эмоций. Ненадолго выпав из реальности, она вновь вернулась на грешную землю: художник заговорил, но не с ней.

- Ты что-то хотел? - с приветливой улыбкой спросил он у юноши. Девочку он проигнорировал, но ее это нисколько не разозлило. Она просто не могла злится на мужчину, он не дал ей особого повода на это. Решив пока не мешать им, Гио молча наблюдала за развитием событий.

На девушку мужчина совершенно не реагировал. Она в данный момент относилась к категории «остальные люди», а следовательно не представляла никакого интереса для самого Эдгара. Его интересовали лишь те, кто по его мнению, могли принести пользу.
Но вот мальчишка на самом деле был куда интереснее. Спину продолжало жечь, хотя это была сущая мелочь, которую Эд даже замечать не хотел, хотя со временем точно придётся. Он увлечённо разглядывал юношу, изучая каждую черту в его очаровательном лице. Тёмные волосы с синеватым отливом, насыщенные глаза.. Почему-то именно сейчас захотелось нарисовать этого юношу.
- Да и вроде заказов больше не было.. Главное хорошо лицо запомнить.. А то завтра выходной.. Смогу и посидеть над его рисунком. Надеюсь, у меня хорошо получится. Может и показать ему смогу.. Хотя это уж вряд ли..
А мальчик всё стоял и так и не начинал разговор. Вроде он хотел обратиться, но теперь стоял как вкопанный и только смотрел в упор.
- Что-то не так? Может я слишком резко?
Тут только до Эдгара дошло, что такое отношение к совершенно постороннему мальчишке было не в его духе. С одной стороны хотелось мысленно дать себе подзатыльник за мягкость, а с другой.. Эд почему-то просто знал, что с этим парнем он должен быть куда любезнее. Что-то в нём было иным, что располагало к нему. Эдгар не понимал что это. Ни опытный взгляд художника, ни чуткий слух, не помогали определить, чем же так этот парнишка отличался от всех остальных, кто уже много лет сосуществовал рядом с парнем.
Тут мальчик всё же заговорил. Речь его была робкой, неуверенной, словно он вообще почти с людьми не говорил.
- Эта картина как живая. Вы профессиональный художник? Я ..... в восхищении...
Голос был очень приятный. Мягкий и какой-то тёплый, даже родной что ли.. Но вот в словах осталась словно недосказанность. Словно он хотел что-то сказать, но так и не высказал. Всё же Эдгару явно польстили слова мальчика. С одной стороны ему было приятно осознавать, что работа нравится не только ему. Порой именно из-за самых лучших работ Эд сомневался больше всего, хотя раскупались-то все, только ранние до сих пор оставались. Для Японии у Эдгара была немного необычная манера писать, так как изначально он обучался по-другому, так что за его оригинальность, картины пользовались спросом. Сейчас он мог прожить на свой заработок от картин, но всё же зарплата художника была слишком нестабильна, что бы окончательно оторваться от семейства. К данному моменту у мужчины собралось довольно много работ, которые он рисовал просто для души. Там же и был свой автопортрет. Это был просто эксперимент, но самому Эдду понравилось, как он долго и трудно, но всё же добился сходства с собой, всё же добавив немного изменений, обозначая свою индивидуальность, свой стиль писать.
- Спасибо за тёплые слова.
Эд улыбнулся мальчику, но тот уже удалялся, вызывая даже грусть что ли.. Хотелось, что бы он остался, поговорил с ним ещё немного…
- Эх… приеду и сделаю ещё несколько зарисовок. А я ведь даже не узнал, как его зовут…
Эд печальным взглядом проводил мальчика. Теперь ему уже пора было домой, что бы выставить работу сушиться. Мужчина аккуратно сложил все вещи, кладя рисунок в специальный чехол, чтобы не смазать.
Кроу собрал вещи и спокойным шагом направился к себе домой, опять же просто гуляя. На сегодня он работу закончил. Всё время дороги мальчик не выходил из его головы.
>>> Дом Эдгара

Выставлять себя на всеобщее подозрение Каору никогда не любил, а тут его чуть ли не прямо разглядывали. ладно-ладно, не прямо, но все равно мальчик чувствовал себя неуютно. Да и молчание снова затягивалось. Да что с этой девочкой? То тараторит как пулемет, то, наоборот, молчит как партизан. По лицу не поймешь, смущается или нет... Паренек оглянулся, выхватывая из пейзажа вокруг чуть побледневшее ошарашенное лицо Митсуко. Я ее, что, так испугал своим приглашением? Фудзисаки уже хотел было извинится за свои слова, но Митсуко все же соизволила подать голос:
- Я опять замечталась, прости. Со мной иногда бывает такое. - Каору готов был уже подписаться под этими словами. Девочка лишь улыбнулась виновато и продолжила - Я с радостью приму твое приглашение, но твоя бабушка... Мне бы очень не хотелось ее беспокоить. Ты уверен, что она не будет против? Возможно, у нее есть какие-то планы на сегодняшний день.
Каору мысленно выдохнул. Во всяком случае, ответ был положительный. Да и переход на "ты" мальчик не заметил, ему, по сущности, все равно было: обращаются к нему на "ты" или с приставкой "-сан". Кивнув с ноткой радости, мальчик покатил себя к дому. По пути он достал мобильник и написал несколько слов бабушке.
-»» Квартира Фудзисаки

Отредактировано Fujisaki Kaoru (2011-11-10 17:55:18)