- Сейме! – Боец со всей силы тянется, дабы ухватиться хоть за кончики пальцев юноши, но те ускользают, как и разошедшийся по швам мир. Хаос поглощает осколки забытой реальности, стирая упоминание об разрушенном замке. Стирает вместе с Возлюбленными. По отдельности. Его тоже растаскивает по малейшим ячейкам, битам информации, затягивает, ассимилирует. Уничтожает.
Но, если сосредоточиться, откинув все лишнее, то можно увидеть самое важное: тонкую, но очень яркую и прочную, не смотря ни на что, нить, что существует сама по себе, вне холодной пустоты. Это так странно – пытаться нащупать то, что находится не в твоем-чужом мире. Не просто параллельно, а отдельно, независимо.
Только ничего не выходит: связь обжигает, если так можно назвать тот резкое коктейль отчуждения, страха и сомнения, которым так щедро поит Акаме цепь, что соединяет его… соединяет с тем, за которого все-таки стоит побороться. Стоит просто поглубже вздохнуть и довериться уходящей вдаль нити, которой не видно конца-края.
Реальность вновь обретает очертания. Графические линии и влажная темнота кривых закоулков – этот город, кажется, весь только и состоит из скособоченных домишек и маленьких улиц между ними. Все кажется столь иллюзорным, хоть и повторяет в своем гротескном стиле реальность – яркая мишура напоказ, насмешка и грех наружу мясом. Забавно, но вполне в его стиле. Нисей слепо бродит по закоулкам, натыкаясь на заброшенные, ветхие постройки, полуразрушенные скелеты зданий с заколоченными окнами и просто темные дома, наглухо закрытые то ли владельцем, то ли вообще своим создателем, который решил, что его викторианское творение было порождено именно для этой цели – манить перехожих пустыми оконницами и одинокой скрюченной горгульей у входа. Наконец-то Боец выходит на улицу, вдоль которой тянутся тусклые фонари, а помещения отдаленно напоминали жилые.
- Постой… - Акаме резко разворачивается, вырывая руку из влажной слабой хватки. – Постой…
Юноша с растерянным недоумением смотрел на бледного, изнуренного подростка, который постоянно облизывал обветренные губы, повторяя лишь свою мантру: «Постой, постой, постой…» уже не пытаясь удержать Нисея. Боец настороженно сделал пару шагов, отходя от мальчишки, уже более внимательно осматриваясь вокруг.
- Постой! – незнакомец резко схватил Акаме, сжимая тонкие, какие-то паучьи пальцы вокруг его талии, тревожа глубокие царапины на боку. – Постой…
Нисей молча, но упорно борется, болезненно и рвано выдыхая воздух – теплая кровь тонкими медленными ручейками окрашивает рваные кружева в алый, пачкает пальцы нападающего.
- В Бааарбруйск, жЫвотное! – наплевав на все, парень резко двинул парня коленом в пах, выскакивая из доброжелательных, но почему-то ослабевших объятий. Но, из-за платья удар оказался не настолько силен, чтобы оглушить того хотя бы на несколько секунд. – Горилла со спермотоксикозом!
- Я разочарован… - совершенно заурядный голос юноши вдруг обрел глубокие, очень мелодичные и какие-то знакомые нотки.
Боец горестно сводит брови, ошалело вглядываясь в глаза бархатной южной ночи. С каждым шагом, как будто вслед мыслям Акаме мужчина становится выше, мощнее… черты слегка заостряются, а губы чувственно изгибаются, прежде чем выплюнуть очередную порцию яда.
- Чего ты стоишь?.. – под затравленным взглядом Бойца химера улыбается и лениво достает из кармана раскладной нож. - Сколько ты стоишь? На что я могу тебя обменять?
Почти что двойник уже расслаблено подходит к застывшему Нисею, поднося лезвие к его горлу, оставляет длинный порез от открытых ключиц и вверх. Видение каркающе хохочет, откидывая назад голову. А парень крепче сжимает кулаки и, преодолевая ступор, вцепляется сильными пальцами в непредусмотрительно открытую трахею, перекрывая воздух. Но мираж рассеивается, оставляя окровавленного и враз ослабевшего Акаме одного.
Поспешно подхватив подол, юноша бежит по городишку, спотыкаясь об кучи мусора, убегая от освещенных участков, пока обессилено не приваливается к погасшему фонарному столбу.
- Нисей… - в этот раз перед ним полное подобие Сеймея, с той же полупрозрачной светлой кожей, что, кажется, светится в полумраке, с надменно вздернутым подбородком и широким разворотом плеч. Видение подходит все ближе, ближе, с волчьей грацией приближаясь к перепуганному насмерть Бойцу. Поравнявшись с ним, Жертва ласково проводит кончиками пальцев, затянутыми в черную ткань перчаток, по лицу, мимолетно проскользнув у краешка губ, и с не меняющимся выражением лица хватает Акаме за горло.
- У тебя красивые руки, - мягко шепчет видение, крепко сжимая запястье юноши, как будто в попытке сломать его. – Ничтожество.
Боец дергается, как будто от удара, пытаясь спрятаться за волосами, но те, как в насмешку, убраны тяжелой заколкой. А не-Сеймей, как пытается убедить себя парень, все сильнее выворачивает руку, пока лишь удерживая его за гортань.
– Презираю тебя.
Пальцы на горле начинают сжиматься, а безумие искажает черты наваждения. Акаме с болью вглядывается в черты человека напротив, пытаясь найти подтверждения тому, что чувствует сердце, отвергая реальность или то, что заменяет ее. И хотя это всего лишь порождение его же фантазии, тело, кажется, воспринимает все как реальность: легкие сжимаются в попытках получить кислород, в глазах темнеет, но вместо паники лишь подступающая тошнота – юноша чувствует лишь отвращение и неприятие. Свободной рукой Нисей ощупывает заколку на голове, с тихим щелчком высвобождая скрытое тонкое лезвие. Осколки воспоминаний, как мозаика, причудливо складываются в яркую картинку, болезненную и бессмысленную. Боец крепко зажмуривается, всаживая почти что спицу в глаз выкидыша его кошмаров. Под пальцами – горячая жидкость и Акаме поспешно отдергивает руку, с ужасом вглядываясь в изуродованное лицо, потихоньку отползая от существа, с которого, казалось, кровь, словно кислота, смывает облик, оставляя неприглядную светлую массу, без каких-либо отличительных черт. Сверкая неповрежденным глазом, порождение сильным ударом в лицо, впечатало парня в асфальт, прежде чем, как и его предшественник, развеяться полупрозрачным смогом.
Нисей тяжело вздыхает, царапая окровавленными пальцами асфальт – перед глазами все еще пляшут разноцветные мушки, все тело нещадно болит, напоминая о каждом полученном ударе или порезе.
- Сеймей… где же тебя черти носят?
Отредактировано Akame Nisei (2012-01-06 18:23:25)
