Даже странно, что здесь нет этого фанфика. Уверена, многие из вас его читали или слышали о нём. Это то, за что стоит читать фанфики вообще. Аккуратно, литературно, логично и очень чувственно... 10/10. Длинный очень, но по стилю и глубине дотягивает до уровня хорошей книги.
Название: Я тебя научу
Фендом: Loveless
Автор: Serpensortia
Бета: Эль Цета
Рейтинг: NC-17
Жанр: романс
Пейринг: Соби/Рицка
Содержание: дорога к доверию.
Отказ от прав: не мое и не претендую.
Примечание: фик основан на событиях аниме. Отдельная благодарность LLogan за консультации по хвостам, ушам, школе Семи Лун и непостижимому юноше Сэймэю, а также за постоянную поддержку.
~
Вдвоем или своим путем,
И как зовут, и что потом,
Мы не спросили ни о чем,
И не клянемся, что до гроба…
Мы любим.
Просто любим оба.
Ёсано Акико.
1.
Я полулежу, оперевшись на локоть и прислонившись спиной к стене - так, что лопатки ощущают прохладу дерева, которым обиты стены твоей квартиры. Через огромное окно падает бледный ночной свет, лунный пополам с фонарным. В этом призрачном освещении твое лицо видно почти так же четко, как днем. Я перебираю в памяти последние события и иногда дотрагиваюсь до тебя, чтобы убедиться в реальности настоящего.
Вчера - это было только вчера. Кошмар, от которого я не мог проснуться - смерть, смерть, смерть всех друзей и за каждым поворотом, и ты в финале, как самое страшное. Руки, залитые кровью, пальцы, сжимающиеся на моем горле… «Прости. Приказ».
Вздрагиваю и смотрю на тебя.
Ничего этого не было. Морок, наведенный на сознание. Знать бы еще, кем. Когда твое лицо на секунду стало лицом Сэймэя, во всяком случае, мне так показалось… Ты не знаешь, но вместо ужаса я испытал почти облегчение. И когда проснулся - кинулся сломя голову искать тебя. Потому что боялся, что не все в том сне было невзаправду. Что с тобой могло что-то случиться.
*
«Жизнь без тебя, Рицка… Жизнь без тебя - не нужна мне…» Это тоже было сутки назад. Ты сказал, что если бы Сэймэй приказал меня убить, ты не смог бы ослушаться. Мне показалось, что кошмар продолжается, я хотел убежать, но ты поймал меня за руку. Ты все время меня ловишь. Как будто около тебя магнит. Отскочить трудно, а вот кинуться к тебе - легче легкого.
Когда ты это сказал… Знаешь, Соби, может, я с ума схожу - мне показалось, что за нами кто-то наблюдает. Недобро и… изумленно, что ли. Может, еще пара Нулей явилась для завершения миссии.
Но в тот момент мне было безразлично. Потому что я протянул тебе руку, сам, а ты встретил мою ладонь на полпути. Я буквально вцепился в тебя, никак не мог отпустить. Мне и сейчас еще страшно, Соби. Страшно отойти дальше чем к холодильнику за соком. Только я не за себя боюсь. Вчера, представив, как приду домой, а ты пойдешь к себе через полгорода в темноте, и то ли доберешься благополучно, то ли…
Нет уж. Я отлично помню, что было в последний раз, когда ты сражался один. И не найди я тебя тогда… Я не спросил, а ты не сказал - но мне кажется, ты не дождался бы помощи. Не дожил до появления Нацуо и Йоджи.
Я поглядел на тебя. Ты же всегда чувствуешь, когда я на тебя смотрю. «Что, Рицка?» Я взялся свободной рукой за твой локоть, остановил тебя, повернул к себе. Говорить было трудно, но как-то ведь должны мы разговаривать!
Я потянул тебя вниз, заставил опуститься на одно колено. Разница в росте…
«Можно, я буду ночевать у тебя?» - спросил я, стараясь не смутиться. Надо научиться выдерживать твой взгляд.
«Ночевать у меня? - ты слегка нахмурился, обдумывая услышанное. - А что скажет мама?»
Мама… Мама. Хорошо, что у меня легко заживают ссадины. Не возвратиться домой, когда даже пятнадцатиминутное опоздание грозит неприятностями, было опасно. Но я помотал головой: «Неважно. Ты против?»
Ты посмотрел на меня, еще больше нахмурившись. А потом сказал: «Нет. Если ты так хочешь». Я помялся и спросил, больше чтобы убедиться: «Мне надо приказать?»
«Нет. Но… можно и я обращусь к тебе с просьбой, Рицка? - Я кивнул, сглатывая засевший в горле комок. - Позволь мне взять тебя на руки».
Я в первый момент не нашелся, что ответить. Хотел бросить: за ребенка меня держишь, что ли? Уже открыл рот, чтобы возмутиться - и неожиданно для себя самого кивнул. Ты улыбнулся, наверное, опять слишком много разглядел, и легко подхватил меня, прямо из той позы, в которой стоял. Распрямился и пошел ровным шагом, крепко прижимая к себе и глядя вперед. Я обнял тебя за шею, так, что по рукам полоскались пряди твоих длинных волос, и незаметно уснул. Сил не было никаких.
Я пропустил школу. Позвонил Юйко, предупредил, что не приду, попросил сказать Шинономе-сэнсей, что я простудился. Она хотела зайти после уроков, но я запретил. Взял слово, что она не отправится ко мне домой. Потому что там… мама. Мне самому жутковато туда идти. Я тебя завтра спрошу кое о чем в связи с этим.
А ты не пошел в университет, я слышал утром сквозь сон, как ты говорил по телефону с Кио. Я лежал, не открывая глаз, и удивлялся, каким жестким может быть твой голос, хотя ты и старался разговаривать полушепотом. Кио было слышно чуть ли не громче. В конце концов ты просто нажал отбой и, кажется, отключил мобильный. Я выждал для верности еще минут пять - на дольше не хватило терпения - и завозился, как бы просыпаясь. Вчера, когда ты принес меня сюда, я даже не почувствовал, как оказался в постели. Мы, видимо, спали рядом - и я проснулся, только когда ты встал.
- Доброе утро, Рицка, - проговорил ты, подходя к кровати и осторожно садясь на край. Я открыл глаза и встретился с тобой взглядом.
- Доброе утро, Соби. Я решил, что сегодня не пойду в школу.
Ты почесал меня за ухом, как большого котенка. На этот жест решался только Сэймэй - и вот теперь ты.
- Разве это умно, Рицка? - спросил серьезно, но глаза у тебя улыбались. - Что скажет сэнсей?
- А тебе что скажут в университете? - я рывком сел. - Или… я мешаю? Ты не потому решил не ходить, что…
- Нет, нет, - откликнулся ты, успокаивающе кладя ладонь мне на голову. - Не волнуйся. Именно потому, что сегодня у меня в гостях ты.
Я пару раз мигнул, чтобы глаза не жгло - но тогда загорелись щеки. Ну и ладно. Я потянулся к твоей руке, снял ее и переплел наши пальцы, как вчера на мосту.
- С-соби…
Я не знал, как это сказать. Если бы можно было общаться без слов! Но без слов ты делаешь из моих поступков какие-то совсем не те выводы. Как будто всегда исходишь из худшего. Кто тебя к этому приучил?
Я резко выдохнул:
- Соби, Нацуо говорил, что Боец и Жертва никогда не должны разлучаться.
Ты пожал плечами:
- Вы не теряли времени, да?
Я кивнул, глядя на тебя. Можно было приказать - ты ответишь на любой вопрос, не связанный с Семью Лунами… Но мне не хотелось выпытывать.
- Верно, - ты опустил голову. Голос у тебя стал тише и мягче, а пальцы, которые я сжимал в своей ладони, чуть заметно дрогнули. Но ты не сделал попытки освободиться. - Рицка…
- Подожди, - прервал я нетерпеливо, не давая сбить себя с толку объяснениями, почему в нашем случае все иначе. - Соби, я тебе запрещаю биться в одиночку. Это приказ, самый главный, какой ты слышал. Но… Йоджи говорил, я должен чувствовать инициацию твоей боевой системы. Я не знаю, как это делать, а ты не рассказываешь. Я чувствую, когда с тобой неладно - я полгорода обегал, пока искал тебя… тем вечером. Но я не знаю, как оказаться там, где ты, в нужный момент! - Я сорвался на крик, и теперь уже ты сжал мою ладонь. - Поэтому… если не можешь рассказать, - закончил я шепотом, - мне, наверное, надо остаться.
Ты вскинул ресницы, впился в меня глазами:
- Рицка?..
- Я хочу, чтобы мы были нормальной парой, - я уже злился на нас обоих. - Если я не могу научиться… или ты не можешь научить… Тогда можно просто быть рядом.
- Но это… - ты растерянно запустил руку в волосы, потянул себя за прядь. - Ты хочешь остаться у меня?
- Если ты за. - Впору было залезть с головой под одеяло от неловкости, но нужно было закончить. - Я сперва думал, что быть связанными - означает… ну, быть… полностью вместе. Понимаешь… - Ты кивнул. Я съежился, подтянул к груди колени: - Но у Нацуо и Йоджи… у них у обоих ушки.
Хотя у Сэймэя ушки тоже ведь были до самой смерти. Мне не хотелось вспоминать о нем, когда мы первый раз говорили о важном, а не препирались по мелочам. У Сэймэя были ушки - и при этом он обладал властью над тобой, о которой я могу только догадываться.
Я тряхнул головой, отгоняя злые мысли. Юйко, наверное, сказала бы, что я ревную. Да черта с два, я просто… мне обидно за тебя, только и всего.
Ты молчал так долго, что я набрался решимости и посмотрел на тебя. Ты задумчиво уставился в одну точку, все так же теребя волосы.
- Соби… - позвал я. Ты поглядел на меня:
- Да?
От тепла в твоем голосе мне захотелось не то придвинуться еще ближе, не то выпрыгнуть из постели и начать планировать день: громко, размахивая руками.
- Я задал вопрос, - напомнил я, оставшись на месте.
- Рицка, быть связанными… Это больше чем быть любовниками, - сказал ты негромко, машинально погладив мои кошачьи уши. - Это означает составить пару навсегда. Быть неразрывно вместе. Поэтому если в паре погибает один, то, как правило, умирает и второй. Мне бы не хотелось так обременять тебя. Разве мало…
- Разве мало, что ты меня защищаешь? - негодующе закончил я, и ты кивнул. - Мало, Соби. Потому что я тоже… Я тоже хочу тебя защищать!
- Рицка…
- Ничего не Рицка! Прекрати все решать за меня! Я твоя Жертва, а ты сам сказал, что ты мой Боец, нет? Этим девчонкам Зеро! Или ты… только для них это сказал?
Если да, я тебя убью, пронеслось в голове.
- Нет, - медленно ответил ты. - Но я не думал…
- Что я соглашусь? Не думал - это, Соби? - еще немного, и я кинулся бы на тебя с кулаками. Как можно быть таким умным, сильным - и таким дураком! - А теперь подумай. Я тебе приказываю подумать!
Я резко отвернулся, но отодвинуться не успел: ты одним движением выдернул меня из-под одеяла и усадил к себе на колени.
- О чем подумать, господин? - Ты положил ладонь мне на щеку и заставил поднять голову. Вопрос прозвучал у самых губ, от твоего дыхания по телу побежали мурашки. Хорошо, что я спал в длинной футболке и, кажется, в плавках. Потому что так близко к тебе я все равно чувствую себя без одежды.
- О том, что я хочу всегда стоять за тобой, - повторил я. - И еще… - я зажмурился под твоим испытующим взглядом, - о том, что я хочу тебя защищать.
Я ждал ответа, затаив дыхание. Тишина звенела, и глаза открывать было страшно.
- Рицка.
Я вздрогнул от решимости в твоем голосе. Глаза распахнулись сами. Ты казался очень бледным, только взгляд был живым. Я никогда не видел тебя таким раньше.
- Я хочу, чтобы ты был со мной, - сказал ты. Слова давались тебе с трудом, не знаю, почему, я просто видел. - Если ты действительно…
Я кивнул. Ты наклонил голову - и поцеловал меня.
Я прижался к тебе, чувствуя, как сбивается твое дыхание. Последние два года - вот и вся моя жизнь. Последняя осень - вот и весь мой опыт. Но весь этот опыт - ты. И иной раз кажется, что не так она и существенна, наша разница в возрасте. А вот внешнюю разницу никуда не денешь…
Ты самый скрытный человек из всех, кого я знаю. Никто не может пробиться за твою вежливую улыбку. А я могу на тебя накричать, могу даже ударить - ты только скажешь, что я очень вспыльчивый. Я думал, тебе все равно, как я себя веду. Сейчас уже понял, что это не так, просто для меня сделано исключение. Не потому ли на меня так смотрел Кио? Может, дело не только в моей фамилии и том, что ты был Бойцом Возлюбленного? Кио сказал, что ты изменился после нашего знакомства. Знать бы еще, каким ты был.
Пока мы оделись, умылись, позавтракали, я предупредил Юйко о своем прогуле, то есть простуде, перевалило за полдень. Мы оделись и поехали в парк, где впервые делали вместе воспоминания. Я не люблю слово «фотографии» - в нем есть что-то мертвое. Как в том снимке с траурной лентой, на котором был изображен Сэймэй. А воспоминания - нечто живое. То, к чему можно мысленно вернуться. Но сегодня мы не взяли с собой фотоаппарат. Просто бродили по усыпанным листьями дорожкам, дошли до деревянного столика с двумя скамьями, где ты попросил у меня силы - и первый раз поцеловал. А потом защитил от тех, кто за мной пришел. Что они хотят от меня? От тебя? Не знаю. Ничего не знаю, кроме одного: пока мы шли по парку, держась за руки, я никого не боялся.
Если б я знал, что тебе было важно, нужен ты мне или нет. Неужели трудно было спросить! Но ты никогда ни о чем не спрашиваешь. Приходится догадываться. А много ли прочтешь по твоему невозмутимому виду - да еще при манере скоренько исчезать, как только у тебя начинаются проблемы? Приходится слушать во все уши, не обмолвится ли кто о чем-нибудь, связанном с тобой, неизвестном мне. То есть о чем угодно.
После обеда в каком-то кафе ты покосился на меня и несколько нерешительно предложил пойти в кино. Когда я нашелся, что сказать, то обнаружил, что мы уже идем к кинотеатру. Эх, Соби… я там - я, нынешний Рицка - и не был ни разу. Только смутная память, что это такое, и осталась у меня от прошлого.
Фильм был интересный - я бы даже решил, что ты полностью захвачен происходящим на экране, если бы не чувствовал на себе время от времени внимательный взгляд. Интересно - когда я на тебя смотрел, ты это тоже ощущал?
Когда мы добрались домой, я снова успел зверски проголодаться. Может, потому, что дома привык есть очень мало. Никогда не знаешь, можно ли спокойно пробовать еду, которую мама ставит на стол. Поэтому я обычно питаюсь у себя в комнате торопливо сооруженными бутербродами - и перехватываю обеды в школьной столовой. Но после целого дня на воздухе я, кажется, мог объесть целый супермаркет. Ты только смеялся, глядя на мое голодное выражение лица, пока собирал ужин и сервировал стол. Ты вкусно готовишь. Очень. Я тебе об этом сообщил с набитым ртом, наплевав на правила хорошего тона. Ты склонил голову и улыбнулся:
- Рад, что тебе нравится, Рицка.
А потом заявился Кио. Вид у него, когда он меня увидел, был не особо радостным, и он вроде собирался что-то сказать, но под твоим взглядом раздумал.
- Ужинаете? - скучно проговорил он. - А я тут… Хотел в гости к больному другу зайти…
Намекнул на утренний звонок, что ли? Это напомнило мне о существующей проблеме, но говорить при Кио я не собирался.
- Я прекрасно себя чувствую, благодарю, - церемонно отозвался ты, все еще улыбаясь. Но… Я и не знал, что у тебя бывает такая улыбка.
- Ты пропустил занятия! - Кио плюхнулся на пол, вынул из сумки банку с пивом. - Хотите?
- Нет, спасибо, - я, наверное, был резковат. Ты посмотрел на меня с внезапным интересом, а Кио, кажется, чуть не подавился.
- А я не тебе и предлагаю, - нахмурился он, и немедленно вскинул руку, защищаясь от твоего бесстрастного голоса:
- Не разговаривай с Рицкой в подобном тоне, Кио. Пожалуйста.
- Ну как всегда… - пробурчал он, вставая и убирая неоткупоренную банку обратно в сумку. - И когда тебе только надоест, а, Соби?
Ты пожал плечами, а я уставился на Кио, гадая, что ему известно о тебе. То есть известно ли о Бойцах и Жертвах. Но спрашивать, конечно, не стал.
Он ушел, а мы переглянулись и продолжили ужин - ты сделал тот соус из корней лопуха, который так мне понравился в первый раз, когда ты готовил у Юйко.
Ты ничего не сказал о том, что я был груб или невежлив.
А я ничего не сказал на то, что ты одернул Кио, когда он попробовал одернуть меня.
Что еще мы делали?.. Ты занимался картиной, а я сидел на балконном пороге и смотрел на пошедший к ночи дождь. И ни запах краски, ни дым от твоих сигарет не перебили свежести воздуха и моего хорошего настроения.
Около полуночи мы легли. Часа три спустя я проснулся - наверное, потому, что медленно привыкаю к сну на новом месте. Вчера отключился как убитый, а сегодня вот глаза сами открылись.
*
Тихо. Так тихо, что слышно тиканье лежащих около постели наручных часов и твое дыхание. Я смотрю на тебя - и незаметно засыпаю.
2.
Утром за столом я жую ломтик сыра, пока ты собираешь салат, и смотрю тебе в спину. Ты никак не даешь понять, что замечаешь это, но когда ставишь передо мной тарелку, заглядываешь в глаза:
- В чем дело, Рицка?
Торопливо мотаю головой:
- Что ты все время беспокоишься? Ни в чем. Я просто думаю.
- О чем?
Да, когда это ты не задавал дополнительных вопросов.
- О школе, - отделываюсь от уточнения, принимаясь за еду. Ты занимаешь место напротив, и минуты три проходит в молчании. Ты не обиделся? Я хмурюсь:
- Соби.
- М?
Вроде нет.
- Можешь встретить меня сегодня после уроков?
Ты глядишь из-под полуопущенных ресниц. Юйко, кажется, до сих пор обманывается мнимой сонностью твоего взгляда.
- Разумеется.
- Они сегодня заканчиваются…
- В четверть второго. Я помню, Рицка.
И что на это ответить? Выразительно смотрю на тебя, намекая, что такое всезнайство раздражает. Ну, не всегда раздражает, но сейчас точно. Ты пожимаешь в ответ плечами:
- По-моему, тебе пора собираться. Через полчаса звонок.
Я молча встаю из-за стола, приглаживаю волосы, нахожу рубашку. Застегиваю ее поверх футболки, поворачиваюсь спиной к тебе, чтобы заправить в джинсы. Ты продолжаешь завтракать и ничего не говоришь про то, что у меня половина салата так и осталась на тарелке.
Я беру сумку и снова подхожу к столу.
- Соби!
Ты лишь смотришь вместо ответа. Я теряюсь под этим твоим взглядом.
Бесконечное терпение. Ты только со мной такой? Перед глазами мелькает картинка: огонь, лижущий нас, но не опаляющий, сверкающие цепи, ошейник вокруг моего горла - и ярость в твоих глазах, когда ты поворачиваешься к противникам. Страшные глаза. Неспящие испугались в первую очередь их, а не твоего контрудара…
- Рицка?
Я смаргиваю воспоминание.
- Спасибо за завтрак, - говорю так быстро, как получается произнести, и торопливо иду за курткой.
- Я встречу тебя, - напоминаешь ты.
Киваю, не оглядываясь, и выхожу. Похоже, ты был прав - я действительно опаздываю.
*
- Рицка-ку-ун!! - Юйко кидается навстречу так, словно мы не виделись несколько месяцев, а не один вчерашний день.
- Привет, - говорю как можно ровнее, стараясь убавить ее восторги. Яёи тоже, кажется, был бы не против, чтобы она вела себя потише.
- Рицка-кун, мы так по тебе соскучились! - Юйко сияет, будто произошло нечто невероятное. - Как ты себя чувствуешь?
- Нормально, спасибо, - я успел за пять минут до начала уроков, но ей точно хватит этого времени, чтобы оглушить меня.
- В самом деле нормально? Я волновалась! - радостно сообщает она. Я киваю:
- Не стоило. Все в порядке.
- А…
Начать следующую фразу Юйко мешает звонок. Она с сожалением садится за свою парту.
- Доброе утро, класс, - голос Шинономе-сэнсей раздается в относительной тишине не так громко, как обычно, она выглядит усталой. Ушки висят, глаза за очками заспанные. - Итак, в прошлый раз на уроке математики мы с вами остановились на…
Хорошо, что теперь я уже помню, что было в прошлом. Я два года штудировал и текущую учебную программу, и все, что учил в первых классах. Нелегко было, но дело того стоило. По крайней мере, школьные знания у меня есть. Хоть что-то в моей памяти не покрыто туманом.
Раньше я бы все отдал, чтобы стать таким как раньше. Но после того кошмара… Лучше уж настоящее. Здесь у меня уже есть друзья. Здесь я кому-то нужен. Здесь ты, Соби. А что было в прошлом, я не помню. Только Сэймэй. Но с недавнего времени я не доверяю своей памяти о нем.
*
- Рицка-кун! - говорит Юйко, когда мы обедаем. Я отрываю от булки кусочки и по одному отправляю в рот. Сегодня я впервые за не помню сколько времени позавтракал - овощами, которые ты приготовил. Пусть с отвычки я почти не ел, но желудок все-таки не пустой. Я спокойнее смотрю на еду и не боюсь показаться голодным или жадным. В прошлой школе я был неосторожен… И меня начали жалеть. Пришлось пару раз подраться.
- Что? - спрашиваю я Юйко, отпивая компот.
- Мы вчера ходили к тебе домой, но нам никто не открыл, - она невинно моргает, а Яёи кивает, как идиот.
Я с грохотом ставлю стакан на пластиковую столешницу:
- Что!? Я же сказал тебе - не смей приходить! Никогда, никогда не смей приходить, если я не велел!
Вскакиваю из-за стола. Юйко открывает рот, чтобы возразить, но я не даю ей такой возможности:
- Ты что, дура, да? Я же запретил! Почему никто не хочет слушать, когда я прошу! - я хватаю сумку и выбегаю из столовой, чувствуя взгляды в спину.
Я их недооценил. В коридоре меня ловят за ремень сумки, Яёи заступает дорогу, а Юйко умоляюще складывает руки:
- Рицка-кун! Что мы сделали не так, ты на нас сердишься?
Пытаюсь обойти их. Кончик хвоста дергается от раздражения:
- Ты не поймешь.
- Тогда объясни, - Яёи и не думает отойти. - Мы о тебе беспокоились. Разве это запрещено?
Ну что за черт… Как, спрашивается, я должен им объяснить? И надо ли?
- Слушайте, - говорю я наконец сквозь зубы, - если я прошу не приходить… Вообще не заходить ко мне домой… У меня есть причины, правда же?
- У тебя строгая мама? - Юйко широко раскрывает глаза с мокрыми стрелками ресниц. Опять она из-за меня плачет.
Но мысль удачная.
- Да. У меня очень строгая мама. Она… она не любит, когда в доме шумят. Но она хорошая. Честное слово.
Не успеваю остановить себя и машинально закрываю ладонью щеку, где еще розовеет след последней царапины. Врачи говорят, у меня ускоренная регенерация кожи, такая, что это редкость. Не такая уж и редкость, у тебя ведь тоже раны быстро заживают, Соби. Интересно, как у брата было? Может, у меня это наследственное?
- И… давайте вы не будете делать то, чего не просят? - не очень вежливо, но, может, так до них дойдет.
Юйко и Яёи переглядываются, потом совершенно одинаково вздыхают. Я жду, все еще водя хвостом из стороны в сторону. Юйко поглядывает на него. Последний раз она так смотрела, когда я вступился за нее в классе - из-за разбитой банки варенья. Когда эти девчонки - ни одну по имени не помню - над ней издевались. Мне, войдя, не стул пнуть хотелось, а кого-нибудь из них. А Яёи так и стоял там, будто в ступоре. Друг, тоже мне. Правда, теперь посмелее стал.
- Хорошо, Рицка-кун, - наконец говорит Юйко тоненьким голосом, глядя на пустынный коридор за моей спиной. - Извини, мы больше не будем.
Повисает неловкая пауза, во время которой я начинаю чувствовать, что вроде сам во всем и виноват. Тяжело вздыхаю:
- Пойдемте, что ли? На нас смотрят уже.
На выходе из столовой собралась стайка тех, кто слышал, как я накричал на Юйко за столом, и теперь они громко шепчутся.
Юйко забавная. Вместо того чтобы смутиться, она гордо выпрямляется и улыбается:
- Конечно, пойдемте. У нас обществоведение скоро!
Не могу не улыбнуться в ответ. Когда я сказал, что буду дружить с Юйко, я думал, это будет гораздо труднее. Но повезло, я ошибся. Если она еще обратит внимание на сразу затосковавшего Яёи, будет совсем хорошо. Я незаметно касаюсь ее руки и указываю на него глазами. Юйко как-то странно смотрит, а потом кивает и начинает щебетать, как будто ничего не случилось. Я наконец перестаю быть центром внимания, Яёи расцветает, как цветок после поливки, и в класс мы входим как ни в чем не бывало.
Но во время урока я неотвязно думаю о том, что мне надо решать. Решать, и быстро. А я совершенно не знаю, как сказать тебе.
*
- Аояги-кун! - голос Шинономе-сэнсей останавливает меня уже около лестницы. Машу рукой друзьям, они начинают спускаться, а я подхожу к вышедшей из класса учительнице:
- Да?
Она мнется у окна и почему-то очень напоминает сейчас Юйко. Я жду, сцепив ладони в замок за спиной и глядя в сторону.
- Рицка-кун, - начинает она, устремив на меня взгляд увеличенных очками глаз, - твоя мама не была на собрании родительского клуба.
Я вздыхаю и молчу. Конечно, не была. Ничего удивительного. Только бы от меня не потребовали объяснить причину. Сказать, что я забыл передать ей?
- Так вот, Рицка-кун… Может быть, ты попросишь Агацуму-сана, чтобы в следующий раз он пришел вместо твоей мамы, если она… не сможет зайти в школу?
Ух ты. Я вскидываю голову и пристально смотрю на Шинономе-сан:
- Я неправильно веду себя на уроках, сэнсей? Или мои оценки не соответствуют уровню успеваемости?..
Я хочу знать, зачем ей говорить с кем-то из моих близких. Раз ты был другом моего погибшего брата, может, она считает, что ты мне его заменяешь?
При этой мысли брови сами сдвигаются. Еще чего недоставало.
- Нет-нет, Аояги-кун, нет, - торопливо заверяет учительница. - Просто я… беспокоюсь. Ты новенький в классе, может быть, у тебя есть сложности…
- Вы можете спросить меня, - я улыбаюсь самой отработанной из своих улыбок. Ненавижу вопросы подобного рода. Но учителя обычно верят, когда я так улыбаюсь, и отстают. - Все просто отлично, честно! У меня уже появились друзья, мне нравится школа, нравится этот район Токио… И я вполне справляюсь со школьными заданиями. А если не справляюсь, то мне помогают.
- Вот как? Рада слышать! - Шинономе-сан улыбается, но у меня отчего-то чувство, что это не тот ответ, который ей хотелось получить. - И все-таки, если в следующий раз Агацума-сан придет на родительский день, это будет полезно для тебя. Если, конечно, ему удобно, - добавляет она вдруг тише и глядит в окно.
Соби, я что-то не пойму - она что, при упоминании о тебе… смущается?
«Она бы влюбилась в меня. Не хочу проблем».
Бред какой-то!
Я подхожу к подоконнику, смотрю вниз, во двор. И вижу у выхода твою фигуру - ты как раз прикуриваешь сигарету.
- Хорошо, сэнсей, - говорю торопливо, - я скажу Соби. Можно, я пойду?
- Да, Аояги-кун, - отзывается она безучастно. Я бросаю на нее незаметный взгляд: Шинономе-сан внимательно смотрит в направлении школьных ворот.
*
- Соби! - я выбегаю к тебе, хотя волейбольную площадку миновал прогулочным шагом. Последние несколько метров пройти невозмутимо не получилось.
- Рицка, - ты тут же оборачиваешься, и пританцовывающая рядом с тобой Юйко тоже восклицает:
- Рицка-кун!
Я не отвечаю ей и смотрю на тебя. Нам надо поговорить. Учитывая, по какому поводу меня задержала сэнсей, чем скорей, тем лучше.
- Надо поговорить, - сообщаю я. Юйко, когда у меня такое лицо, всегда считает, что я злюсь.
- Хорошо, - киваешь ты. - Сейчас?
- Да… - выдыхаю я, будто кидаясь в воду. - Это срочно.
- Мы тоже пойдем! - Юйко виснет у тебя на руке, Яёи тут же мрачнеет, но она не обращает на это никакого внимания.
- Нет, Юйко-тян, - вежливо говоришь ты, высвобождая локоть. - В другой раз. У нас с Рицкой есть дела.
Со мной она обычно спорит до хрипоты и еще за плечи хватает. А тебя сразу отпускает, только глаза делаются грустными.
- Ла-адно, - тянет она. - Яёи-сан, ты не хочешь съесть мороженого?
На улице нежарко, но он восторженно кивает.
Ты поворачиваешься - и я протягиваю руку раньше, чем это успеваешь сделать ты. Ты улыбаешься - скорости или жесту, не пойму - и осторожно сжимаешь мои пальцы. Я смотрю без ответной улыбки:
- Пойдем в парк.
*
Под ногами шуршат листья, между ветвями деревьев светится яркое небо. Мы идем молча, я не знаю, как начать. Не знаю, как тебе сказать. В конце концов ты кладешь руку мне на плечо и останавливаешь:
- Что случилось, Рицка.
Это даже и не вопрос. Ты видишь, да? Я вздыхаю и опускаю глаза.
- Соби… Я по поводу того, что сказал вчера.
Твои пальцы чуть сжимаются - и немедленно расслабляются снова:
- Сожалеешь об опрометчивых словах? Ты ничего не должен объяснять, Рицка. Если ты не хочешь…
От такого начала я просто теряюсь на мгновение. А в следующее - сбрасываю твою руку и возмущенно кричу:
- Совсем придурок, да? Заладил, что я тебе ничего не должен! Что могу тебя использовать по своему усмотрению! Что твое мнение не должно меня волновать! Думаешь, я в восторг приду от этого? Я не понимаю, Соби! Я тебя хоть раз обманул? Хоть раз вел себя так?
Твое спокойное лицо будто вздрагивает - сдвигаются брови, в глазах мелькает тревога и что-то непонятное. Ты пытаешься меня прервать, я не даю. Пока кричу, это легче высказать.
- Ты не обманывал меня, Рицка, - успокаивающим тоном произносишь ты, протягивая ко мне руку, чтобы утешить. Думаешь, я маленький?
Я хватаю тебя за запястье, с силой сдавливаю его и дергаю тебя к себе - хотя ты и с места не сдвинулся бы, будь это… не мы.
Ты делаешь шаг вперед, я тоже придвигаюсь:
- Я хотел сказать, что если ты не против, я бы вообще остался! Насовсем! А ты…
Отпускаю твою ладонь - на коже проступают следы ногтей - и отворачиваюсь, чувствуя, как никнут и плечи, и кошачьи уши. Ничего не могу поделать. Ты меня из себя выводишь.
- Рицка… - твой голос сейчас такой, что я против воли начинаю сопеть. Я возмущен, а все равно хочется рассмеяться.
Удивить Соби. Кио, наверное, дорого дал бы за такое умение.
Я не отвечаю. Ты обходишь меня, опускаешься на корточки, поддернув длинные полы пальто:
- Прости меня, Рицка.
- Не за что, - я упорно смотрю вниз, изучая носки своих ботинок.
- Рицка…
Ну что ты делаешь! Нравится мое имя повторять, что ли? Я вскидываю голову и сердито гляжу на тебя.
- Спасибо.
- Нашел что ответить, - бурчу я невнятно. - Лучше скажи, если ты против!
- Не надо учиться худшему, - ты с легким смехом поднимаешься на ноги, решительно берешь меня за руку и заставляешь продолжить прогулку. Я хмыкаю, но ладонь не отнимаю.
Я совсем не чувствую себя маленьким, когда мы идем вот так, держась за руки. После шедевров твоей… «логики» еще неизвестно, кто кого ведет. Хотя встречные, конечно, умиляются. Вот если мы поцелуемся у них на глазах… Как перед схваткой…
Я хмыкаю уже громче.
- Рицка.
- Угу…
- Ты хочешь обсудить со мной техническую сторону твоего переезда?
- Не только ее, - теперь, когда главное сказано, говорить легче.- Шинономе-сэнсей хотела, чтобы ты приходил на собрания родительского клуба … вместо мамы.
- Шинономе-сэнсей? - недоуменно повторяешь ты, и в голосе появляются холодные нотки. - Хорошо. Я же предлагал тебе еще в первый раз.
- Я не хотел! Но если я буду у тебя жить, то это… неизбежно. Соби, ты что молчишь? Со-оби! - я дергаю тебя за руку. Ты сосредоточенно качаешь головой:
- Просто обдумываю вопросы опеки, которые могут возникнуть. Это не должно беспокоить тебя, Рицка. Я все устрою.
- Надеюсь, потому что я точно не смогу.
- Не волнуйся, - ты ласково проводишь большим пальцем по моему запястью.
- Еще кое-что… - начинаю я, прикрыв глаза.
Это самое болезненное.
- Да, Рицка?
- Мама… я не хочу, чтобы она сердилась на меня.
- Я понимаю, - медленно произносишь ты. - Об этом, я думаю, тоже можно не беспокоиться.
- А ты не слишком самоуверен? Мама… С ней… трудно договориться.
Не могу заставить себя произнести слово, которое сказал однажды посещавший меня после очередной ссоры с мамой врач. Потому что это неправда! Не может быть правдой! Но тот седой человек только печально покачал головой - и сказал, что если я когда-нибудь захочу уйти из дому, то встречу полное понимание со стороны чиновников.
Я не хочу оставлять маму. И тебя тоже.
Маме нужен ее Рицка - тот, который жил два года назад. А тебе нужен Рицка сегодняшний… Я встряхиваю головой - но мысли не вытрясешь.
- Я договорюсь с твоей мамой, Рицка, - говоришь ты, возвращая меня в действительность. - Ты хотел видеть меня для того, чтобы сказать о своем решении - или?..
- Или, - говорю я твердо. - Лучше сразу. Я все равно не передумаю.
После короткой паузы ты киваешь:
- Хорошо. Идем.
*
Когда мы приближаемся к дому, я прилагаю все усилия, чтобы ты не заметил, как мне трудно идти. Ноги будто свинцом налились. Предупредить, чтобы ты был начеку, я не могу. Остается надеяться, что сам догадаешься. Ты же слышал, как мама иногда кричала на меня через дверь.
Поднимаю голову и выпрямляюсь. Это моя мама. Я ее не боюсь.
Лезу в задний карман джинсов, достаю ключи. Сейчас почти три часа. Мама, наверное, уже дома. Она работает до обеда.
- Рицка, - говоришь ты, отпуская мою ладонь и обнимая за плечи, - все будет хорошо.
Я передергиваю плечами, стряхивая твою руку, и вставляю ключ в замочную скважину. А потом, не удержавшись, бросаю на тебя взгляд:
- Будь осторожен. И…
Ты киваешь, и я глотаю вторую фразу. Мы же не собираемся… драться.
Поворачиваю ключ и осторожно открываю дверь, входя в темную прихожую. У меня дома всегда полумрак. Мама не любит электрический свет. Мы заходим, я тянусь к выключателю, чтобы проверить, дома ли она - и тут же привычно прижимаю ладони к ушам, закрывая локтями голову. Мама дома - она со всех ног бежит к нам из кухни.
Раньше, чем я успеваю вскрикнуть, рядом с моей головой разлетается на куски цветочный горшок. Комки земли летят во все стороны, цветок падает…
- Рицка!!
Обычно я сжимаюсь около стены и пережидаю, пока мамин гнев утихнет. И сейчас я даже забываю, что пришел не один. А в следующую секунду вспоминаю, потому что ты хватаешь меня за плечо и отшвыриваешь за спину, так, что я прикладываюсь затылком о дверной косяк. Но я сейчас не чувствую боли.
- Соби, только не!..
- Стойте!
Мой испуганный возглас сливается с твоим повелительным. Кажется, от него даже часы остановились бы. Мама застывает на середине движения, и я с ужасом вижу у нее в руке кухонный тесак для мяса.
- Мама… - выдыхаю я без звука, чувствуя, что ноги подгибаются, и заставляя себя держаться прямо. - Мама…
- Положите это на пол. И в комнату, - говоришь ты тем же властным тоном, - идите в комнату. Сядьте там.
Я широко раскрытыми глазами смотрю на твою вскинутую руку - я видел, как ты останавливаешь летящие в нас заклинания, но в обычной жизни этот жест выглядит… еще более…
Тесак, глухо звякнув, падает на пол. Потом мама, шаркая ногами, уходит в гостиную.
- Рицка, - поворачиваешься ты, - можешь собирать вещи. А мы пока обсудим кое-что с твоей мамой. Иди же, - в твоем тоне появляется удивление, - что не так?
- Я… может, мне тоже надо присутствовать при разговоре?
Вообще я в этом не уверен. Но я и не уверен, кто из вас опаснее друг для друга.
- Рицка, ты допускаешь мысль, что я причиню твоей маме вред? - ты мрачнеешь, и я торопливо качаю головой. - Тогда в чем дело?
- Просто… не знаю, что взять, - нахожусь я. - Там компьютер, книги, одежда…
- Компьютер и у меня есть, - пожимаешь ты плечами. - Можешь взять диски и вынуть из своего системника винчестер. Если не сможешь, я потом поднимусь и помогу тебе.
- Сам справлюсь. Ладно. Я быстро.
Ты киваешь и уходишь в гостиную. Я, изо всех сил стараясь не прислушиваться, взбегаю к себе.
Хорошо, что можно не разорять комнату. Торопливо выгребаю диски с фильмами, фотографиями, электронными версиями любимых книг и манги, собираю учебники и литературу, которую взял в библиотеке. Надо будет как-нибудь забежать и сдать Юнга. А то некогда и некогда.
Вынимаю винчестер - в самом деле хорошая мысль.
И куда все это?..
Выдергиваю из-под кровати большую спортивную сумку. Мне не хочется себе признаваться, но сюда много поместится, и я хочу заполнить ее до отказа. Потому что в следующий раз я приду как можно позже. Мне нелегко здесь находиться. Даже не так - нелегко жить в одной комнате, редкими перебежками добираясь до кухни, чтобы перекусить. Я устал озираться и бояться сказать что-нибудь не то.
Осматриваюсь по сторонам еще раз. Над столом висит большая рамка с нашими фотографиями. И пусть висит. Если что - распечатаю заново, а тебя буду видеть и без них. Значит, теперь одежда. Зимняя куртка, теплые ботинки, свитера, несколько рубашек и футболок. Пара плавок. Носки. Что еще?.. Джинсы… Шарф… Ах да. Зимняя шапка. Терпеть не могу шапки, но надо взять на всякий случай. А то тебя еще угораздит купить мне вторую. С тебя станется.
Подтаскиваю к шкафу стул, встаю на него, открываю антресоли и начинаю шарить рукой на полке. Эта совсем теплая, не хочу… Ага, спортивная… терпеть ее не могу… Где моя меховая кепка?
А это что?
Кончики пальцев задевают что-то полиэтиленовое. Точно не одежда. Я вытягиваюсь на цыпочках и тащу это «что-то» к себе. Попутно и кепка обнаруживается, наконец. Не глядя бросаю ее на кровать и прислоняюсь к дверце шкафа плечом, рассматривая диск.
Обычный, в прозрачном конверте. Был вложен в ненавистную вязаную шапку, за отворот. Надо же, когда я искал завещание Сэймэя, вынимал всю одежду, переставлял все книги, он не выпал. Ну да - я же не разбирал стопки с вещами. И смотрел не в них, а под ними…
Это не мой диск. Хоть у воспоминаний в моей голове и нет порядка, и помню я более-менее четко только неполный последний год… но это определенно не мой почерк. «Аояги», - неразборчивый иероглиф росписи на матовой стороне, там, где пишется название.
Сэймэй… что там? Что ты туда сохранил и забросил ко мне на полку?
Я кладу диск к тем, которые беру с собой. Посмотрю как-нибудь на досуге. Вряд ли там обнаружится что-то, проливающее свет на смерть моего брата, иначе он не стал бы прятать его так - а просто слил информацию в запароленный файл с моим «истинным именем». Но знание лишним не бывает… Только тебе, пока сам не посмотрю, не покажу.
Я прикидываю габариты сумки, количество вещей на кровати, и начинаю складывать их.
Минут десять спустя заканчиваю. М-да. Не сумка, а средних размеров бегемот. Интересно, мы утащим ее до автобуса или придется вызывать такси? Я прислушиваюсь. Внизу тихо, и от этого делается как-то не по себе. Пока я был занят, тишины вроде и не было, ее заполняли мои сборы и бормотание себе под нос.
По привычке бесшумно открываю дверь. Прислушиваюсь еще раз. Снизу доносятся приглушенные голоса. Оборачиваюсь, смотрю на сумку. Оставлю ее пока здесь. Одному мне с таким грузом толком не развернуться.
Спускаюсь до середины лестницы, потом - как можно тише - до конца. И слышу мамин голос:
- Да, конечно, я понимаю. Я тоже думаю, что Рицке будет лучше, если он начнет общаться. Он ведь совсем не разговаривает, знаешь. Как замолчал два года назад, так и всё. После смерти брата он вообще неуправляемый, будто подменили сына. Так что я не против, пусть живет у тебя - Сэймэй о тебе много рассказывал. Только уж следи за Рицкой - и пусть пару раз в неделю появляется!
- Хорошо, онээ-сан, - отвечаешь ты вежливо.
Я так удивлен, что прикусываю костяшки пальцев. У мамы ровный, совершенно спокойный голос, словно не происходит ничего особенного. Она готова отпустить меня с тобой? Она не сердится? Может, ты волшебник, Соби? Я ожидал скандала, уговоров, слез, или что мама попытается… Но при тебе она бы, наверное, не стала… Не знаю… Только это настолько хорошо, что даже не верится.
- Ты знаешь, Соби-кун, может быть, ты прав в желании заниматься школьной жизнью Рицки, - продолжает тем временем мама. Я пытаюсь переварить это обращение - до сих пор я его не слышал, оно звучит как-то необычно. - Пока был жив Сэймэй, всеми делами Рицки занимался он. Они были неразлей-вода, - мамин голос вздрагивает.
Как ты слушаешь это? Ведь тебе тоже… Тоже до сих пор небезразличен Сэймэй.
У меня нет ответа, я знаю только, что хочу прекратить ваш разговор. Он мне неприятен.
- Соби, - зову я. Совсем тихо, не громче дыхания. И вздрагиваю, когда в полутьме коридора возникает переливающаяся синяя бабочка. Касается крылышками моей протянутой ладони - и растворяется в воздухе. Диалог в комнате немедленно завершается:
- Благодарю вас, онээ-сан, - церемонно произносишь ты, судя по всему, вставая. - С вашего позволения.
- Да-да, идите.
Лишь сейчас мне кажется, что голос у мамы все-таки неестественный. Не только потому, что спокойный. Он какой-то отрешенный. Раньше, чем я успеваю сообразить, что бы это значило, ты уже возникаешь передо мной:
- Ты звал меня, Рицка?
Я напряженно киваю:
- Как ты?..
- Услышал? Это несложно. Мой слух настроен на твой призыв, я услышу, если ты позовешь. Впрочем, это лучше обсуждать не сейчас и не здесь. Ты собрал вещи?
- Да. Но там сумка размером с императорскую пагоду. А я только необходимое взял.
Ты усмехаешься и легонько треплешь меня за кошачье ухо:
- Пагоду? Ну, надеюсь, у нее есть ручки.
- Эй, - я дергаю ушами, - перестань! Конечно, у нее есть ручки. Ээ… она неподъемная.
- Нестрашно. Возьмем такси.
Ты, кажется, первый раз поднимаешься в мою комнату по лестнице, а не забираешься через балкон. Первый раз - и только чтобы больше этого не делать… Я опускаю голову и не отстаю от тебя. Мне сейчас очень тяжело видеть маму.
Ты оцениваешь сумку взглядом, потом примериваешься и вскидываешь ее на плечо. Я пару раз мигаю и требую:
- А ну поставь обратно! Соби! Соби, я кому говорю! Давай вместе! Ты надорвешься! Ты меня слушаешь или нет? Соби, черт возьми!
Ты поворачиваешься, углы губ поднимаются:
- Есть моменты, когда я могу тебя не послушаться? - но останавливаешься. Я хмурюсь:
- Пожалуйста. Я… я не хочу тебе приказывать.
Ты все еще стоишь в дверях. Кажется, этот поединок взглядов я должен выиграть? Хорошо же.
Через полминуты ты ставишь сумку на пол и встаешь так, что теперь я вижу только твой профиль. Но все равно замечаю, что глаза у тебя погрустнели. Черт. Я не хотел…
- Соби… - подхожу и останавливаюсь в нерешительности. Не знаю, что сказать. Не знаю, как себя вести. - Я просто… Думаешь, я не справлюсь? Я могу и сам!..
- Можешь. Но мне было бы приятно сделать это для тебя, Рицка.
Ты говоришь ровно, без эмоций. Зато у меня их через край. Я пинаю бок сумки, в последнюю секунду вспомнив, что там диски и винчестер. Пинок выходит вполсилы. Я коротко вздыхаю. Почему ты такой упрямый?
- Хорошо, - говорю сквозь зубы пару вдохов и выдохов спустя. - Возьми сумку, если тебе так охота растянуть связки. Вечером не сможешь рисовать - я не виноват.
Ты резко оборачиваешься, в глазах опять удивление - как недавно в парке:
- Рисовать?
- Ты же живописью занимаешься. Или мне вчера показалось? - язвительно напоминаю я. А ты, вместо того чтобы разозлиться, улыбаешься:
- Так ты беспокоишься.
Я тебя сейчас…
- Соби, ты… ты точно придурок! - я вспыхиваю и отворачиваюсь. - Бери уже эту чертову сумку и пошли!
- Слушаюсь, - я отчетливо различаю в тоне беззлобную насмешку. Точно - спускаясь по лестнице, ты говоришь через плечо: - Ты непоследователен, Рицка.
Я тебе когда-нибудь скажу, какой ты. У меня много определений.
Мама так и не выходит из комнаты, чтобы проводить нас. Я осторожно заглядываю в гостиную. Она там. Спит, устроив голову на изголовье кресла.
На мгновение я чувствую такую острую жалость, что хочется остаться. К глазам подступают слезы. Я люблю тебя, мама. Я так люблю тебя.
Прислоняюсь лбом к стене, закрываю глаза, загоняя непрошеные слезы назад под веки. Нет. Я не буду плакать.
Твоя рука обнимает меня, и я отрываюсь от стены, иду к выходу. Дверь уже открыта, в прихожую падает косой столб света с улицы. Там солнце и яркое небо. И когда мы оказываемся под ним, делается ненамного, но легче. Вот и все, да? Теперь к тебе.
Ты достаешь мобильный, вызываешь такси. Оно подъезжает спустя одну твою выкуренную сигарету и наше ненарушенное молчание. В нем нет отчуждения. Не знаю, о чем ты думаешь, но молчишь легко.
Водитель выходит из машины, помогает поставить в багажник сумку. В комнате она казалась громадной, а сейчас я понимаю, что она в общем средних размеров. Может, не стоило на тебя орать…
Но ты ведь не слушаешь, когда я прошу. А приказывать я не умею. И хоть понимаю, что должен научиться… Знал бы ты, как мне не хочется, Соби.
В такси я отодвигаюсь от тебя как можно дальше и неотрывно смотрю в окно. Говорить нет сил. На сегодня впечатлений уже перебор.
Ты просишь водителя не гнать, и неторопливая смена городского пейзажа за окнами в сочетании с шуршанием шин действует усыпляюще. Я задремываю с открытыми глазами. Надо будет спросить, как ты убедил маму, и почему она потом заснула. Кажется, Шинономе-сэнсей увидит тебя на следующем собрании родительского клуба. На этой мысли глаза закрываются.
*
- Рицка, проснись… - ты трогаешь меня за плечо, и я медленно поднимаю тяжелые веки. Точно, приехали. Выбираюсь из машины.
- Поднимайся, - ты расплачиваешься с таксистом, он выставляет на тротуар сумку и отъезжает. Я по-прежнему стою, не двигаясь с места. Кажется, сейчас что-то кончится в жизни, к которой я привык. Или начнется. Именно теперь, когда я войду и назову твой дом своим.
Я жду, пока ты перебросишь через плечо ремень, проденешь руку в ручки сумки, удерживая ее на локте, и пойдешь вперед.
- Ну что же ты?
Оборачиваешься, я торопливо, в два шага к тебе присоединяюсь. Мы идем наверх, ты достаешь из кармана пальто ключи.
- Завтра я сделаю тебе вторые, - говоришь между делом, отпирая.
Я киваю:
- Ладно.
Ты ставишь сумку на пол, разуваешься и проходишь в комнату, включая свет и какую-то негромкую музыку. Я ненадолго закрываю глаза, чувствуя, как опускаются уши, руки, хвост. Я устал. И есть хочется.
- Обедать будешь? - спрашиваешь ты, проходя мимо.
Я что - о голоде вслух сказал?
- Да, - я наконец сбрасываю куртку. Потом смотрю на молнию сумки, прикидывая, разбирать ее сразу или отложить на вечер. Лучше отложить. А то сейчас буду непрерывно дергать тебя вопросами, что куда пристроить.
- Суп или второе?
Вот этот вопрос мама мне никогда не задавала. Я даже не знаю, что на него ответить.
- А есть выбор?
- Рицка, - ты выглядываешь из кухни, - конечно, если я спрашиваю, есть варианты. Нужно только разогреть. И проходи в комнату. Тебя что-то смущает?
Еще как. Я только что осознал, что сменил адрес. Надо Юйко сказать. Сюда, по крайней мере, безопасно приходить - если и впрямь заболею.
- У тебя есть телефон? - спрашиваю пять минут спустя, заходя на кухню. - Я не нашел.
- Только мобильный, - передо мной возникает тарелка мисо-супа. - А что?
- Ничего, потом со своего позвоню, - я наблюдаю, как ты ставишь себе вторую тарелку. Ты ловишь мой взгляд и вопросительно поднимаешь брови. Я качаю головой:
- Ничего.
- Тогда приятного аппетита. С новосельем, Рицка.
Какой ты спокойный. Будто ничего не произошло. Неужели у тебя нет ни одного вопроса? А если есть - неужели так и не задашь?
Я принимаюсь за еду.
*
Вечером, когда я раскладываю вещи на трех полках, выделенных мне в платяном шкафу, выясняется, что минимум один вопрос у тебя все же есть. Правда, моего переезда он касается мало.
- Рицка, - ты поворачиваешься от незаконченной миниатюры, около которой простоял последние полтора часа, - почему ты именно теперь принял решение?
- Ты о чем? - я сажусь около сумки и начинаю разбирать диски, сортируя их по содержимому и раскладывая вокруг себя. Тот, на котором роспись Сэймэя, убираю в упаковку от одного из музыкальных. Не до него сейчас - да и ты не наткнешься.
- Твой разговор с Нацуо и Йоджи, большую часть которого я пропустил, был пару недель назад. - Ты очень серьезен. - Что изменилось за это время?
Тебя там не было. Не было в той игре - не игре, когда реальность сделалась холодом и смертью. И я так хотел позвать тебя - а потом ты появился и чуть меня не убил. Правдоподобность у происходившего была такая, что и сейчас передергивает. Я ведь не все тебе рассказал.
Я заставил себя проснуться. Понял, что ничего особенного наяву не произошло. Но мысль о том, что могло бы произойти…
Кто знает, откуда взялся тот сон? А если это в самом деле был один из вариантов будущего? Но я испугался не тебя - каким ты мог бы стать, прикажи Сэймэй меня убить. Я испугался за тебя - потому что... Ты ведь не пойдешь против ни одного из нас. Не хочу, чтобы такой выбор встал перед тобой в реальности. Не хочу твоей смерти!
Ну и как рассказывать? Точно решишь, что у меня крыша поехала.
- Соби, - говорю вместо ответа, - помнишь нашу первую встречу? Помнишь, ты сказал: «Мы должны выковать узы прочнее и крепче, чем чьи-либо еще»?
Ты прищуриваешься и киваешь.
- Когда ты создал между нами связь - ты сделал это, чтобы оберегать и защищать меня?
- Разумеется, - задумчивость в твоем взгляде сменяется решимостью. - От кого угодно.
- Потому что Сэймэй попросил? - уточняю я хмуро и поднимаю руку, когда ты делаешь шаг ко мне. - Нет. Ответь.
- Да, - ты откладываешь кисть, хотя уже поздно. Пока ты машинально вертел ее, у тебя все пальцы краской перепачкались.
- Так вот, Соби, - завершаю я, дождавшись твоих слов, - ты кое-чего не учел. Та связь, которую ты сделал, работает в обе стороны! Она не механическая!
- Что ты хочешь сказать?
Все-таки подходишь, опускаешься на пол по ту сторону разобранной сумки.
- Ты слышишь, когда я зову тебя - и можешь оказаться рядом, когда я в опасности. Так?
Очень хочется повысить голос, но тогда ты точно не примешь меня всерьез. А должен. Я заставляю себя говорить спокойно.
- И я тоже слышу, когда плохо тебе. Сколько раз повторить, чтобы ты понял?! Я не хочу, чтобы ты постоянно рисковал! Когда Жертва не может помочь Бойцу, потому что он о сражениях не сообщает, это… нечестно, - заканчиваю я полушепотом.
Ты протягиваешь руку, чтобы меня коснуться - ты вообще часто меня касаешься, а я все реже отдергиваюсь, - и замечаешь, что пальцы в краске. Ты слабо улыбаешься, глядя на них. Ну и что я сказал такого, чтобы ты обиделся?
- Рицка, я обещал Сэймэю заботиться о тебе, а не превращать в живую мишень на поединках.
- Меня? В мишень? При таком Бойце как ты? Ну ты загнул, - мне становится искренне смешно. - Соби, да когда я за тобой стою, я никого и ничего не боюсь! - Вот сейчас мне очень, очень нравится твоя внимательность. Всегда бы ты меня так слушал! - И я тебе нужен! Ты должен меня научить! А если нет, я не знаю, что с тобой сделаю! - я вскакиваю на ноги и гневно гляжу на тебя сверху вниз.
Ты поднимаешь голову, так, что волосы падают за спину, и с интересом на меня смотришь. В левом ухе отблескивает бабочка серьги. Вторую вырвала эта… черноволосая Зеро. Она же была у них Бойцом? А меня там не было. Я отворачиваюсь к окну, чтобы ты не видел моего лица.
- Соби, если… если я для тебя все еще… доказательство верности приказу… Я… - голос звучит как-то глухо.
- Рицка…
- Если мой переезд тебе только этим удобен… Что теперь ты ситуацию контролировать будешь…
Ну да, я сам хотел остаться. Но ты так сделал, что мне кажется, все было наоборот.
Ты обнимаешь меня со спины настолько неожиданно, что я вздрагиваю.
- Рицка… - теплый шепот в ухо, от которого хочется то ли обнять в ответ, то ли ударить. Я стискиваю зубы. - Рицка… Мне нужен ты. Именно как ты, не как продолжение Сэймэя. Ты мне веришь?
Я выворачиваюсь, смотрю тебе в глаза:
- А ты мне?
Снова улыбка. Добрая, знакомая. Ничего не говорящая.
- В чем именно?
- Что у нас обоюдная связь, - повторяю я, пытаясь быть таким же терпеливым. Получается плохо.
- Я верю тебе.
Откуда у меня ощущение, что ты говоришь не все, что думаешь? Но еще посмотрим, кто упорнее.
Ты обнимаешь меня, не касаясь ладонями. Почти невесомо. Я отодвигаюсь, кладу руки тебе на плечи, заставляю снова опуститься на пол, даже не на колени, а сесть совсем. Сажусь рядом, впервые решившись на… такое. Провожу подушечками пальцев по твоей щеке, прослеживаю линию скул.
Ты как-то странно реагируешь на прикосновение: на секунду широко раскрываешь глаза, а потом хмуришься. И вид у тебя… будто прислушиваешься. К чему?
- А знаешь, - говорю я, морща нос, минуту спустя, - по-моему, Кио не понравится, что я тут обосновался.
- Кио твое пребывание здесь никоим образом не касается, - пожимаешь ты плечами. - Не бери в голову, Рицка.
- Я и не собирался. Ладно. Пока ты не встал мне еще на пару дисков, может, вернешься к работе?
Ты поднимаешься на ноги одним стремительным движением. Я ошарашенно гляжу вверх, оперевшись на ладонь. Ты протягиваешь мне руку, убедившись, что краска на пальцах засохла:
- В чем дело?
- Реакция у тебя… - бормочу я, принимая помощь и вставая.
- М?
- Да так…
Не знаю, как получается, что когда я полностью выпрямляюсь, мы встречаемся губами. То ли ты наклонился, то ли я потянулся вверх. Поцелуй такой долгий, что я закрываю глаза. А потом мы молча возвращаемся каждый к своему занятию.
*
- Рицка-кун! Ты правда, что ли, будешь теперь жить с Агацумой-саном? - голос Юйко падает до шепота, она широко раскрывает зеленоватые глаза и вся напружинивается. Я пожимаю плечами:
- Я же вчера сказал.
- Классно! - она подпрыгивает и так машет хвостом, что у раскрытой тетради перелистываются страницы. - Теперь нам можно будет приходить к тебе! Я вчера уже сказала Яёи-сану, как это здорово!
- Он согласился? - я поднимаю голову от контрольной по кандзи, которую не выполнил в день поединка с Зеро. Шинономе-сэнсей дала мне ее для самостоятельной работы после уроков: «Это не отнимет у тебя много времени, Аояги-кун, а я должна поставить оценку». Но как сосредоточишься, если Юйко носится по пустому классу, как розовый смерч? И непрерывно говорит, такое чувство, что молчать она не умеет. Я вздыхаю с облегчением, когда в класс заглядывает Яёи. Он поочередно смотрит на нас, я энергично киваю:
- Заходи!
- Не помешаю, Аояги-кун? - он подходит, смотрит мне через плечо. - Чем-нибудь помочь?
- Ну… Можешь сделать, чтобы я двадцать минут посидел молча?
- Нет проблем! - подмигивает Яёи и невинно интересуется: - Юйко-сан, ты видела утреннее шоу, где Гома-тян, в прошлую субботу?
Все, теперь можно не беспокоиться. Разговор о кумире займет Юйко не на двадцать минут, а на столько, сколько потребуется. Я возвращаюсь к контрольной, и дверь в класс немедленно открывается снова. Теперь это уже Шинономе-сэнсей. Она укоризненно оглядывает нас, поправляет очки и спрашивает:
- Юйко, Яёи, что вы тут делаете? Я дала Аояги-куну индивидуальное задание, которое он должен выполнить без посторонней помощи!
Она что - думает, я списываю? Или что они подсказывают? Я выпрямляюсь на стуле:
- Сэнсей! Они мне не помогают! - получается несколько громче, чем хотелось, но я растерян. Почему она так подумала?
- Рицка-кун ни словечка не дал нам подсказать, сэнсей, - подтверждает Юйко гордо, - он все делает только сам! Мы просто ждем его! Правда, Яёи-сан?
Тот кивает, и Шинономе-сан разводит руками:
- Что ж, придется поверить на слово… Рицка-кун, можно тебя на минутку?
И когда я закончу эту контрольную?
- Да, сэнсей, конечно.
- Ребята, выйдите в коридор, пожалуйста, - поворачивается она к моим друзьям. - Подождите там.
Они выходят, а я встревоженно смотрю на Шинономе-сан. Что ей от меня понадобилось?
- Аояги-кун, - говорит она вполголоса, усаживаясь на стул перед моей партой, - сегодня в школу заходил Агацума-сан. Он мне сообщил, что отныне будет заниматься твоими школьными делами, присутствовать на мероприятиях, ходить с вами в походы… Это так?
Быстро, Соби, присвистываю про себя. И когда успел? В перерыве между парами в университете? Или снова прогуливал?
- Да, сэнсей, - отвечаю, выдерживая ее взгляд. Шинономе-сан сплетает в замок пальцы и опускает глаза. - Вы же сами велели, чтобы он приходил, если мама не может. Почему вы спрашиваете меня, если уже говорили с Соби? Он… он сказал вам что-то неприятное?
Шинономе-сан вздрагивает и трясет головой, так, что встопорщиваются ушки:
- Нет, Аояги-кун. Но я хотела уточнить, почему ты решил перебраться к другу твоего покойного брата и больше не жить с мамой.
Как легко она произнесла это «покойного»… Мне делается зябко.
Ты не назвал ей причину, как я вначале испугался. И я тебе благодарен. Только самому как выпутаться?
- Видите ли, сэнсей, - начинаю осторожно, краем глаза следя за ее реакцией, - мама и Соби посовещались и решили, что мне пойдет на пользу некоторая смена обстановки. Я бывал у Соби раньше, вместе с Сэймэем, - ложь, но она не проверит, - и мне полезно… может быть, я что-то вспомню… Понимаете, врачи говорят…
Я уже сталкивался с эффектом от этой фразы. При слове «врачи» взрослые бледнеют и мгновенно оставляют меня в покое, бормоча «бедный ребенок». И Шинономе-сан реагирует, как я ожидал: она закругляет диалог.
- То есть с твоей мамой все согласовано, Аояги-кун, я могу не беспокоиться?
Я улыбаюсь:
- Да, конечно, сэнсей. Спросите маму, если хотите. Вчера она сама сказала, что лучше, если я буду жить с Соби. Он бывал у нас в доме и меня знал еще до… Ну… Он понимает, что мне иногда трудно.
Первая половина реплики - чистая правда, хоть и не знаю, как ты этого добился. А вторая - еще одна ложь. Я знаю, что ты никогда у нас не бывал, кроме моей комнаты - и впервые переступил порог вчера, вместе со мной.
И пусть ложь. Не имеет значения. Лишь бы она отстала.
- Я тоже, тоже понимаю, что тебе сложно, Рицка-кун, - торопливо заверяет Шинономе-сан, жалостливо глядя на меня. - Я просто хотела узнать, с кем говорить, если понадобится обсудить твое поведение.
Я удивленно смотрю на нее:
- Мое поведение? Вы же сами сказали вчера, сэнсей, что у меня нет проблем?
- Я имела в виду вообще, - она смеется, - в целом. Конечно, пока у меня нет на тебя нареканий. Я всегда вначале обсуждаю возникшую проблему с учеником, и лишь потом звоню его родителям.
Представляю, как она звонит тебе, Соби. Я прячу улыбку. Меня не устраивает только одно, и это одно я тут же выпаливаю, не успев подумать:
- Он мне не родитель! Он просто… - и осекаюсь, прикусив язык.
Просто - кто? Друг? Друг, который говорит, что любит меня… Друг, к которому я отношусь, как ни к кому больше… Хуже можно только ляпнуть, что ты мой Боец. «Кто-кто? - Боец, а я его Жертва». После этого меня опять захотят исследовать на психическую стабильность.
Шинономе-сан, к счастью, сама меня выручает:
- Хорошо, Аояги-кун, я понимаю, что ты воспринимаешь Агацуму-сана как своего старшего товарища.
- Угу, - это все, что я могу выдавить. Вот уж как кого точно тебя не воспринимаю и не собираюсь.
- Что ж, отлично, - она потирает ладони. - Честно говоря, я переживала, что не могу наладить контакта с кем-либо, имеющим для тебя авторитет. Я два раза собиралась зайти к твоей маме, но всякий раз мешали непредвиденные обстоятельства.
Надеюсь, она не заметила, что я побледнел. Какая удача, что вмешались эти обстоятельства… Кажется, первый визит я помню. Когда ты привез мне снимки кота с Ириомотэ. Ты ее остановил, да? Встретил около моего дома, а потом наговорил такого, что мне за тебя было неудобно. Впрочем, она, кажется, поняла из сказанного больше меня. А когда был второй раз, я даже и не…
…Или когда ты схлестнулся с Нулями? С Нацуо и Йоджи? Шинономе-сан говорила, что ты пришел на помощь, когда на нее напали… А живем мы недалеко друг от друга…
Спрашивается, что ты делал тем вечером в моем районе?
У меня к тебе уйма вопросов и никакой надежды получить нормальный ответ. Потому что я хочу, чтобы ты сам рассказывал, а ты никогда этого не делаешь.
- Аояги-кун, - учительница трогает меня за плечо, - ты слышишь?
- А?..
- Покажи, сколько ты выполнил от самостоятельного задания, - она придвигает к себе контрольную работу. Выполнил я две трети, но когда постоянно отвлекают разговорами…
- Это на отличную оценку, Аояги-кун, - произносит сэнсей через полминуты. - Можешь идти, твои друзья, наверное, уже заждались.
Она складывает лист бумаги пополам, пополам и еще раз пополам и убирает в карман пиджака. Я неуверенно встаю, беру со стула сумку:
- До свидания, сэнсей.
- До завтра, Аояги-кун.
На пороге я оглядываюсь. Она все еще сидит за школьной партой и смотрит в пустоту. Я тщательно прикрываю за собой дверь.
Знаешь, Соби, если ты окажешься прав…
*
- Рицка-кун, за тобой пришел Агацума-сан, - сообщает Юйко. - Можно, мы пойдем с вами, если вы собираетесь гулять?
Они меня столько прождали, что отказывать неудобно. Я киваю.
Мы одеваемся и выходим из школы; я в который раз заставляю себя не спешить. Если себе приказать не могу, как приказывать тебе? Но я все же обгоняю друзей и торопливо иду вперед.
Ты оборачиваешься еще до того, как я окликаю:
- Рицка.
- Соби, - я наклоняю голову и исподлобья смотрю на тебя, - я тебя не ждал. Ты разве не должен быть в университете?
- Сегодня с утра у меня было только две пары, - ты улыбаешься. - Я побывал у твоей классной руководительницы и успел пообедать. Я хотел встретить тебя, Рицка, - ты наклоняешься, игнорируя подходящих Юйко и Яёи, - ты не рад?
- Рад, - признаю я недовольно. - Просто подумал, что ты пропустил занятия.
- Не беспокойся о моей успеваемости, - ты опускаешь руку в карман и что-то нашариваешь. - Рицка…
- Агацума-сан! - прерывает тебя подошедшая Юйко, - а мы уже знаем, что Рицка-кун переехал!
- В самом деле? - ты внимательно смотришь на меня, я пожимаю плечами:
- Я еще вчера позвонил. А что?
Если ты против того, чтобы об этом знали, мог помешать. Но мне показалось…
- Ничего, все в порядке, - ты вынимаешь из кармана кулак, в котором что-то прячешь. - Рицка, протяни руку.
- Зачем? - я подозрительно гляжу на твои сжатые пальцы. - Что там?
- Не бойся.
- Я ничего не боюсь! - возмущенно начинаю я, но ты уже раскрываешь ладонь.
На ней - очень блестящие, наверное, новые ключи на кольце. И еще квадратный брелок-голограмма. Я не нахожусь, что сказать.
- Это мне?
- Я же обещал, что сегодня сделаю тебе вторую связку, - напоминаешь ты, терпеливо ожидая, пока я возьму все это.
Я осторожно, как будто боясь обжечься, беру ключи. И смотрю на голограмму. Где только ты находишь таких бабочек? Ярко-индиговая, в мнимо-объемном пространстве брелка она кажется живой. Поднимаю голову. У тебя сейчас глаза похожи цветом на ее крылья.
- Спасибо, Соби.
Я чувствую себя страшно неловко, особенно потому, что за нами наблюдают Яёи и Юйко.
- Не за что, - ты выпрямляешься. - Едем домой?
- Угу.
Я поворачиваюсь к одноклассникам:
- До завтра.
- До завтра, - тянет Юйко без особой радости. А Яёи, наоборот, начинает улыбаться. Если она ему нравится, почему он об этом просто не скажет? Или им тоже разговаривать трудно?
Мы направляемся к автобусной остановке, и я для порядка заявляю:
- И чего было мерзнуть у школы? Я вполне способен добраться сам. Увиделись бы дома.
Ты останавливаешься так внезапно, что я по инерции прохожу еще пару шагов.
- Соби?
Ты берешь меня за руку - я не успеваю даже возмутиться твоим самоуправством - и говоришь почти шепотом:
- Спасибо, Рицка.
А теперь-то за что?
*
Вечером появляется Кио. Мы как раз отужинали, и я устроился за компьютером: ты установил мой винчестер вторым жестким диском. Сам, как обычно, занялся делом, попросив не смотреть до тех пор, пока работа не приобретет более-менее законченного вида. Я согласился и не стал лезть под руку - но Кио полезет точно, если я что-нибудь понимаю.
- Со-тян, - радостно произносит он, возникая на пороге без звонка или стука. - Работаешь? А я решил зайти, поболтать… - Его взгляд обегает комнату и натыкается на меня. Кио делается в несколько раз мрачнее: - Ты не говорил, что у тебя гости.
Да, я так и думал, что ему не понравится.
- По-моему, мы не договаривались о встрече, Кио, - отвечаешь ты вежливо. - Проходи, располагайся. У меня нет гостей.
- А этот?.. - Кио тыкает пальцем в мою сторону, - младший Аояги? Он и в прошлый раз у тебя сидел!
- Рицка живет здесь, Кио, - ты все так же невозмутим, но мне кажется, что ты смеешься.
- Что-о?.. Живет? Здесь? С тобой? - Кио прислоняется к стене и прижимает ладонь ко лбу. - Я всегда знал, что этим кончится! - восклицает он. - Неужели и постель делите пополам? Со-тян, раньше я лишь подозревал в тебе растлителя малолетних, но теперь…
- Эй! - от того, что я подаю голос, вздрагиваете, кажется, вы оба. Я вскакиваю на ноги и смотрю на Кио, забыв о том, что не хотел лезть в ваш разговор. Но слушать, как он о тебе отзывается!.. Мне парома в Иокогаме хватило. - Не смей так говорить о Соби! Еще раз обзовешь - будешь очки чинить!
Тишина в комнате глубокая до звона в ушах. Кио пытается отлепиться от стены, ты замер у мольберта, не сводя с меня глаз. И рты у вас обоих приоткрыты. Я чувствую, как сердце колотится где-то у горла, перевожу взгляд с одного на другого. Что ты станешь делать?.. Потребуешь, чтобы я извинился?.. Он твой друг… А я…
Ты кладешь кисть на подставку и подходишь ко мне, с силой привлекая ближе. Я с вызовом смотрю на совершенно ошеломленного Кио.
- Что ж, - нарушаешь ты немую сцену, - я думаю, теперь знакомство с Рицкой можно считать по-настоящему состоявшимся. - Вторая твоя рука ложится мне на затылок и ласково проводит между кошачьими ушами. - Будем пить чай?
В твоем голосе нет осуждения. Я вздыхаю, и ты еще сильнее прижимаешь меня к себе.
Вид у Кио такой же, как бывает у Яёи, когда Юйко пытается всучить мне очередную захваченную из дома шоколадку.
Уйдет или останется?
Он мельком смотрит на тебя, потом, долго и внимательно - на меня. И вдруг смеется:
- Со-тян, я вижу, ты в надежных руках. Тебя защитят и никому не уступят. Так, Аояги Рицка?
- А то, - отвечаю я. - Хочешь проверить?
- Нет уж, - отказывается он, - от Соби потом не отобьешься. Он за тебя голову снимет, не раздумывая. Ну и парочка из вас подобралась. Я раньше думал, только старший Аояги таким бешеным был… Но он хоть сам по себе гулял, а ты постоянно рядом с Со-тяном держишься.
Я улавливаю, как ты вздрагиваешь. Может, потому, что вздрагиваю сам. И дергаюсь вперед:
- Не говори гадости о моем брате!
Я не хочу сейчас видеть твое лицо. «Он был постоянно никакой из-за Сэймэя. И был счастлив этим».
Не хочу… не хочу, чтобы ты сравнивал!
Ты сжимаешь ладонью мое плечо, а Кио смотрит на это. Сейчас его занимаешь уже ты.
- Что ж, раз моя персона в качестве защитника здесь ни для кого не представляет интереса, может правда чаю выпьем? - предлагает он в конце концов, наверное, не прочитав по тебе ничего утешительного.
- Конечно, - ты еще раз касаешься пальцами моего уха. Я негодующе шевелю им. Не забывайся. - Можем предложить пиццы. В холодильнике есть обычная и сладкая, выбирай.
- «Можем»… Да, оставишь друга одного, вернешься, а тут уже не только твое место, но даже холодильник заняли, - насмешливо-трагически заломив руки, Кио направляется на кухню. Я наконец выдыхаю и прошу вполголоса:
- Пусти меня.
Твоя рука соскальзывает, я отстраняюсь и ухожу к компьютеру. Сажусь, невидяще глядя в монитор, и чувствую себя крайне глупо. Хорошо, что удалось не покраснеть под взглядом Кио. Зато теперь щеки будут гореть часа полтора.
